«Аладдин» — первая громкая премьера Красноярского ТЮЗа после возвращения в собственное здание по окончании длительного ремонта. Режиссер Даниил Ахмедов, на протяжении многих лет бывший соавтором Романа Феодори, в новой работе продолжает традицию постановки масштабных спектаклей-феерий, давно ставших брендом Красноярского ТЮЗа.

Р. Бояршинов (Аладдин), Г. Путкарадзе (Джин).
Фото — архив театра.

В «Аладдине» мы снова видим практически бессловесное действие, скомпилированное из фантастических картинок, напоминающих книжки-панорамы. Тут в воздухе летают волшебный ковер-самолет и огромная голова Будды, охраняющая сокровища пещеры, а затем и голова слона — описать все чудеса спектакля просто невозможно. Лучше увидеть их собственными глазами, потому что чудеса должны оставаться чудесами, а не сводиться к банальному описанию элементов аттракциона. Скажу только, что постановщики (сценограф Даниил Ахмедов, художник по свету Тарас Михалевский, художник видеоконтента Ася Мухина) используют все сценические мощности и арсенал художественных средств новых медиа. Тут и видеопроекции — ассоциации к арабским сказкам: то псевдовязь, то узоры ковра, то фрагменты горной пещеры с ползущими по ней змеями; и траволаторы, на которых едут жители Багдада, замирающие, как на модном подиуме, демонстрируя изысканные наряды (художник по костюмам Ольга Никитина).

В спектакле вообще много элементов, отсылающих к современным fashion-шоу. Например, массовый хореографический номер в начале спектакля лишь легко стилизован под восточные мотивы (хореограф Илья Романов), а своими расслабленными, нарочито медленными движениями напоминает выступления танцевальной группы DS Crew, набирающие многомиллионные просмотры в Рунете. Или эффектный танец Джина (Гоча Путкарадзе): при практически статичном положении тела он совершает резкие движения руками, построенные на быстром чередовании сокращения и расслабления мышц. Техника отсылает к современным уличным танцам вроде паппинга, а массовка вокруг — дервиши в синих костюмах — выполняет кружения, в которых узнаются элементы тануры, древнего национального мужского танца. Поддерживает соединение Востока и Запада и музыкальное оформление спектакля (композитор Евгения Терехина), в котором знакомые восточные мотивы положены на ритмический клубный бит. «Аладдин» — сказка на все времена, прочно укорененная в арабской литературе, но принадлежащая всем временам и всем культурам.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Поддерживает эту условность и сценическое пространство. Оно аскетично: это только фон, на котором рождаются избыточные в своей красоте визуальные образы (а плотность волшебных аттракционов на минуту сценического времени тут высока). Пространство работает на разных уровнях и внешне напоминает череду экранов — порталов в иные измерения. На узкой полоске арьерсцены расположились царь Шахрияр (Александр Дьяконов) и его новоиспеченная жена, нежная и утонченная Шахразада (Александра Булатова) — это пространство шатра, реального мира, место зарождения и становления их любви. В углублении, за черным занавесом, на небольшом сценическом подъеме — пространство мира сказочного, мечтаний и фантазий. Но вместе с тем и страхов, и навязчивых видений — всего, что вытеснено сознанием. Когда занавес закрыт, сцена напоминает экран выключенного телевизора; когда открывается — картинки на экране оживают и приходят в движение.

Миры существуют симультанно, ни на секунду не прерываясь, обнаруживая сложные связи между реальностью и вымыслом, так, что к финалу уже непонятно, что действительно истинно.

Становление Аладдина (Ренат Бояршинов), его рост и приключения рифмуются с тем, как рождается и крепнет любовь Шахрияра и Шахразады. Восточный царь в самом начале — человек жестокий, но вместе с тем растерянный. Он боится и ненавидит женщин: «Я казню свою жену до того, как она убьет меня». Шахразада сначала робкая, кроткая и осторожная, как животное, попавшее во враждебную среду. Их любовь — не страсть, вдруг вспыхнувшая, а долгое методичное выстраивание глубокой привязанности. От полного недоверия и неприятия — к крепкой связи, которую не разорвать. Шахрияру и Шахразаде отведено немного текстового материала (как и всем). Стоит красавице начать сказку — она оживает. События мира ирреального отражаются в действиях Шахрияра и Шахразады: вот он бьет жену по лицу, испугавшись ее внезапной нежности; а вот она чарует, успокаивает его, поглаживая по голове, как маленького ребенка. Или прекрасная длинная сцена, работающая за счет объемных внутренних монологов актеров: они сидят напротив друг друга и просто смотрят глаза в глаза. Физически ничего не происходит, но нежность, возникающая между ними, становится практически осязаемой.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Аладдина мы видим сначала ребенком (Александр Мкртычьян), перенимающим от отца (Артем Цикало) мастерство портного, но вскоре теряющим родителя. Отец уходит, открывая проем в стене дома (на сцене выстроен небольшой павильон), и навсегда остается зиять темной пустотой в форме своей фигуры. Об отце напоминает лишь его швейная машинка, но когда семья лишается и ее, память истончается — уходят последние ее артефакты. А на место пустоты приходит абсолютное зло — и вот уже в проеме отцовской фигуры возникает Магрибинец, колдун, выдающий себя за дядю Аладдина (Антон Заборовский).

Рассказывая об Аладдине, Шахразада четко артикулирует его имя, разделяя его на две части: «Ала-аддин», — из-за чего оно всегда как будто отдается эхом «один». И это рифмуется с вопросом, которым задается сам Аладдин, неоднократно повторяя его на протяжении своего пути. «Если от меня отнять папу, что останется? — звучит рефреном и обрывается отчаянным криком, обращенным в пустоту. — Я устал!» Легкость разрыва связей и тяжесть их выстраивания — центральная тема в спектакле, отзывающаяся в женском хоровом плаче, когда жены и матери всех измерений — Шахразада, мать Аладдина (Анжелика Золотарева), принцесса Будур (Дарья Мамичева) — причитают или ругаются, но неизменно приходят к тихой мольбе: «Пусть хранит тебя Аллах».

Параллельно проходящие сцены двух миров позволяют выстроить и иное, не бытовое, ощущение времени: там, где у Аладдина протекают годы жизни, в мире восточного царя длится одно плавное и нежное движение руки Шахразады. Миры постоянно проникают друг в друга: Шахрияр и Шахразада заходят на подиум, будто оказываясь внутри сказки, но они всегда лишь наблюдатели. Единственное физическое соприкосновение миров происходит уже во втором действии, когда Магрибинец резко толкает плечом Шахрияра: зло инфернальное претендует на то, чтоб утвердить себя в мире людей. Но восточный царь резким движением хватает колдуна и сбрасывает его в пещеру: хватит зла и хватит плохих финалов.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Сон и явь окончательно смешиваются: к Шахрияру и Шахразаде бежит маленький мальчик — тот, что в начале был Аладдином. А выросший Аладдин кутается в белые простыни, как в саван. И вот на сцене появляется швейная машинка отца, Аладдин заправляет нитку и вышивает на своем саване узоры судьбы. Он смеется и плачет, а отец все подкладывает и подкладывает ткань. И воспоминание начинает растворяться — в разные стороны ускользают от Аладдина ткань и машинка. Ему никак не угнаться за ними. Аладдин тянет на себя ткань с нечеловеческим усилием, как бурлак: она то скручивается, как пуповина, то расправляется, как река — это универсальный символ начала и конца, жизни и смерти, рождения и Стикса. Но на этой пуповине он притягивает к себе только Джина. Они сидят спина к спине — двое обреченных на вечное одиночество и вечную несвободу.

Два финала двух миров: один мелодраматический, с семейным счастьем, другой — трагический. И угадать, какой из них присущ реальности, невозможно. Миры стягиваются в тугой узел, как простынь-пуповина, уравнивая царей и сказочных героев — все они заложники западни длиною в вечность. И невозможно скинуть в пещеру ни бесконечное зло, ни тотальное одиночество. В финале остается только пустота — та, что приходит на место потерь, присущих обретению опыта, та, что остается после всех, когда стираются последние следы памяти. И только изнуряющая усталость и вопросы, на которые так сложно найти ответы. Кто я? Кто я, если отнять от меня папу? Кто я без самого дорогого и близкого? Кто я, если обречен на одиночество? Кто я, если не могу изменить ни мир, ни судьбу?

А. Булатова (Шахразада), А. Дьяконов (Шахрияр).
Фото — архив театра.

И трагическим эхом отзывается «Ала-аддин»: я — один, я — Аладдин.

Александрина Шаклеева, блог ПТЖ, 18.11.2024

«Аладдин. Сын портного» Красноярского театра юного зрителя (режиссер-постановщик и сценограф Даниил Ахмедов) из другой категории. Кроме визуальной роскоши и изящных актерских работ он предлагает любопытную драматургию, основанную не только и не столько на линейном сюжете, но еще и на пристальном внимании к личности персонажей. Почему мы вырастаем такими? Почему в той или иной ситуации поступаем именно так? Как выбираем свой путь? В нашей ли власти изменить судьбу?

Обманутый женой царь Шахрияр (Александр Дьяконов) полностью разочарован в любви. Он твердит, что «женщины убивают мужчин», и отвечает им взаимностью. После первой брачной ночи с правителем всех прекрасных девушек ожидает смерть. Вереница роскошных красавиц в черном лишается жизни в смертельном танце. Пока не появляется Шахразада (Александра Булатова). Хотя первая встреча героев поначалу и намека не дает, что что-то пойдет не так. Хореограф (Илья Романов) не миндальничает: царь хватает свою избранницу за волосы, указывая ей на ее место, и эта сцена заставляет замереть от неожиданности. В последние годы в театре даже красных шапочек перестали есть, а тут такая неприкрытая беспощадность. Ужас героини заметен даже несмотря на бургу из драгоценных камней, закрывающую половину лица. И вот Шахразада начинает говорить и слово за слово увлекает Шахрияра своим рассказом, словно спутывая жестокий нрав кружевом арабской вязи, проекция которой мягко-витиевато обрамляет портал сцены.

Шахразада и Шахрияр на протяжении всего спектакля с нами. Она будет плести свою историю, он – увлекаться и проживать свои травмы, вместе они заглянут в дом Аладдина, полетают на ковре-самолете, а в финале их будет уже трое. Вместе с ними мальчик лет восьми, который в начале исполнял роль маленького Аладдина (Александр Мкртычьян).  А что же Аладдин? Кстати, Шахразада называет его «Ала ад-Дин», и это почтительное размеренное произношение имени, мне кажется, намекает на знатное происхождение слушателя. Ведь весь этот длинный рассказ хитроумной принцессы – это не только спасение своей жизни, но и своеобразная терапия царя. Некоторые сюжеты триггерят Шахрияра, в определенные моменты он ассоциирует себя с героем сказки, и остро ему сопереживает. А, например, в сцене, когда за Аладдином наглухо захлопывается стена, и вовсе впадает в состояние панической атаки. В центре пещеры огромная голова Будды. Залитая потусторонним светом, она плавно поднимается, наклоняется и вращается, чем производит невероятный визуальный эффект. Гигантское каменное изваяние – одно из многих сокровищ, скрытых в темнице. Это знак пути от страдания к абсолютному счастью, которое уж точно заключается не в материальном комфорте. И этот путь пройдет наш герой.

Аладдин – обычный ребенок, он носится по дому, предпочитая игры с друзьями постижению портновского ремесла. Ренат Бояршинов, исполняющий роль взрослого Аладдина, необыкновенно пластичен. Он всегда в движении, по-обезьяньи непоседлив и легок, и тем эффектнее выглядят редкие физические паузы. Его отец рано умер: актер (Артем Цикало) встает из-за швейной машинки и уходит сквозь стену. И дыра от этой потери остается не только в стене, расписанной под ковер – тут сразу возникают ассоциации с погребальными обрядами – но и в душе мальчика. Отправившись в путь с «дядей», магрибским колдуном (Антон Заборовский), он среди прочих детских вопросов, которые сыплются из него без остановки, не раз повторит: «Мама плюс папа – я. Я минус папа, что останется?» Потеря отца будет его беспокоить, он совершит большое путешествие, чтобы закрыть свои гештальты.

Родители Аладдина всегда много работали, и до встречи с Будур он видел только усталое лицо матери. Именно поэтому его настолько сильно потянуло к необремененной тяготами жизни принцессе – такую женскую красоту он увидел впервые. Отважным мотыльком он рвется на свет легкой жизни. Но потеряв все, полученное от волшебной лампы, Аладдин понимает, что на самом деле было главным и что уже никогда не получить ни за какие сокровища мира. Он завернется в огромный кусок белой материи, тот самый, который тяжело таскала мать, подавая отцу. Такая слабая детская попытка невыросшего взрослого спрятаться в иллюзии, словно в уютном теплом коконе. Укрыться в беззаботном прошлом.

Джинн (Гоча Путкарадзе) вырастает из-под земли одномоментно с тем, как отец уходит под землю. Дух отца словно материализуется в этом всемогущем исполине, который пытается помогать Аладдину и оберегать его. Нужно пустить пыль в глаза султану? Пожалуйста. Построить дворец? Да легко! И от великолепного роскошества, возникающего на сцене – тут тебе и слон, и павлин, как живые (!), и дервиши, и наложницы в диковинных костюмах – восхищенно замирают не только султан и будущая невеста. Цветовая палитра спектакля завораживает уверенным индиго, амбициозным винным, таинственным черным и щедрой охрой. Но богатство исчезает так же легко, как и появляется. А потом пропадает и Аладдин. Мать и Будур молятся «только бы вернулся», и ему действительно предстоит трудное возвращение. Но не к ним, а к себе. К настоящему. К тому, который знает, что за ним сила – а отец это или джин, пусть каждый решает сам…

Олеся Кренская, интернет-версия журнала ТЕАТРАЛ, 9.11.2024

Между тем злиться не на что. Постановщики нигде не заявляли о том, что предлагают классическую версию «Онегина». Напротив, на сайте театра обозначено нейтральное «сентиментальная трагедия» как жанр, и «сценическая композиция театра по роману в стихах Александра Пушкина» – как литературная основа. Но кто же читает аннотации.

«Онегин» Мурата Абулкатинова, меж тем, является классическим образцом постмодернистского театра, восприятие которого целиком зависит от начитанности, насмотренности, наслушанности зрителя и меры его погруженности в культуру, историю и сегодняшний контекст. Сколько конкретный человек видел спектаклей по Пушкину и не только, столько цитат в постановке Абулкатинова он и разглядит. Отсылки к Римасу Туминасу (и в декорациях Софьи Шныревой, и в главной, самой запоминающейся, мизансцене, когда все персонажи сидят в ряд лицом к публике вплотную к серой стене, которая и часть залы дворянского дома с его высоченными потолками, и обветшалая стена усадьбы с перегородчатыми заиндевевшими окнами второго этажа, и огромный экран, на который проецируется видео), к Дмитрию Чернякову (мигающая от перебоев электричества в пиковые моменты сюжета люстра – лишь один из них), к опере Чайковского, которая неслышно звучит постоянным фоном. Вот тот минимальный пласт ассоциаций, который поможет считать заложенные в спектакле Абулкатинова смыслы. Неочевидные и порой убийственно точные. Как, например, нарастающий гул – он заглушает отповедь Онегина (Александр Дьяконов) после письма к нему Татьяны (героиня Татьяны Скрябиной пишет мелом на полу, никакой привычной задумчивой статики, вся – порыв, истерика, жар непереносимой первой любви, выраженный пластически). Или – зеркально – тот же гул параллельно монологу замужней Татьяны, его силится услышать и не слышит оглушенный внезапной страстью Онегин.

Предполагается, что публика хорошо помнит текст романа в стихах. Иначе история, поданная создателями спектакля обрывками, шепотом, недомолвками, вскриками, вдохами, сбивающимся дыханием, – не будет прочтена. Иначе не поймешь пластическую пантомиму (режиссер по пластике – Никита Беляков), когда какие-то дикие персонажи всё валятся и валятся на длинный стол из кулис, пугая нас, как пугают чудища Татьяну в ее страшном сне.

Столь же необходимо для адекватного прочтения спектакля Абулкатинова хорошо знать оперу Чайковского. Иначе пауза, во время которой Татьяна мечется на своих именинах, расставляя бокалы на длинном, во всю сцену, столе (снова привет постановке Чернякова), будет казаться бесконечной. Но это не так, если в этот момент мысленно напевать куплеты месье Трике. Не знаю, имел ли в виду этот музыкальный фрагмент Абулкатинов, но у меня по сценическому времени совпало идеально. Ночной – шепотом – прерывистый разговор Татьяны и няни не произведет такого впечатления, если не представлять себе оперный вариант этой сцены, и тогда она становится по-настоящему сценически эффектной.

Если постоянно помнить об опере Чайковского, то второстепенные персонажи романа, выведенные массовкой в безлико-серых костюмах, становятся оперным хором. Он обыгрывается в сцене, когда именно массовка, а не Татьяна, читает текст ее письма, судорожно пишущегося мелом на полу. Тут важно упомянуть музыкального руководителя постановки Николая Балышева, выступающего здесь и как высокопрофессиональный хормейстер.

Спектакль видится математически точно выстроенным с его «рамочными» сценами бешеного бега Татьяны и Онегина в начале и в финале, с хореографически выверенными движениями хора-массовки. При этом в него зашиты мгновения почти болезненных эмоциональных всплесков, когда до мурашек жалко Татьяну, такую застенчивую, книжную девочку, всю в комплексах и мечтаниях. Жалко в спектакле и Ленского, которого играет Салман Джумагазиев, восточной выписанной красотой напоминающий Пушкина. Этот Ленский, конечно (и тут снова отсыл к «Онегину» Чернякова в Большом) – и есть идеальная пара Татьяне.

А Онегин – что Онегин? Как и у Пушкина, у Абулкатинова он красивый светский хлыщ, волей случая оказавшийся в центре этой вечной истории про юность, любовь и предательство.

Катерина АНТОНОВА

«Экран и сцена»
13 сентября 2024 года

На исторической и новой сценах Вахтанговского театра показали спектакли по классическим произведениям русской и английской литературы: психологический балет «Анна Каренина», пьесу по произведениям Льюиса Кэрролла «Алиsа» и новую версию «Евгения Онегина». Каждая постановка обладает уникальным авторским взглядом и в современном и оригинальном ключе осмысливает классические тексты. Критик Юлия Шампорова рассказывает об авангардной интерпретации русской классики. 

«Евгений Онегин», режиссер Мурат Абулкатинов

Фото: ktyz.ru

Спектакль в постановке главного режиссера театра хотя и появился в прошлом году, но уже стал обладателем национальной премии «Арлекин» в трех номинациях: «Лучший спектакль», «Лучшая работа режиссера» и «Лучшая работа хореографа» (Никита Беляков). По всей видимости, слава об «Онегине» идет быстрее его самого, поскольку в Театре им. Е. Вахтангова собрались не только именитые актеры и режиссеры-вахтанговцы, но и руководители других театров. Среди зрителей присутствовал художественный руководитель Государственного театра Наций Евгений Миронов и директор Театра на Таганке и театра «Содружество актеров Таганки» Ирина Апексимова.

В этой постановке режиссер Мурат Абулкатинов намеренно сочетает эксцентричные приемы, в которых крик души — не метафора, а форма подачи материала и филигранные по своей красоте и тонкости мизансценические решения. Например, выстрел, убивающий Ленского, решенный как череда чокающихся бокалов с красным вином, где в финале герой проливает вино себе на грудь. Абулкантинов не боится быть обвиненным в слишком эмоциональном стиле подачи материала, ведь чувства героев, так и не сумевших соединиться друг с другом, — это чувства очень молодых людей, в которых эмоции и порывы накалены до предела. 

На первый взгляд, сценография спектакля лаконична: на протяжении всего действия актеры играют на фоне серой стены дома с окнами наверху — без сомнения оммаж стене, на фоне которой разворачивается действие спектакля «Война и мир» Римаса Туминаса. Справа в углублении на сцене расположена большая дворцовая люстра, стоя под которой актеры произносят самые важные монологи. При этом, она самостоятельный персонаж спектакля, визуально передающий настроение и атмосферу сцены. Например, когда Татьяна впервые видит Онегина, люстра внезапно начинает светить другим светом и становится критически яркой, смазывая до этого чинный и благородный мир семейного уклада Лариных, а в сценах, связанных с гаданиями, она переходит на прерывающийся источник света, как это свойственно фильмам ужасов. Из этой же точки снимается и видеопроекция героев в минуты особого сценического напряжения.

Немало мизансцен спектакля происходит за столом, где в разное время располагаются от 12 до 14 человек, пластически напоминая знаменитую роспись Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Именно здесь Владимир Ленский погибает, пав жертвой общественного мнения и досужих слухов. Герои, захлестываемые эмоциями, то пропевают свой текст, то выкрикивают, часто, как в античном театре за них это делает хор, состоящий из мужчин или женщин.

 В спектакле народные песни соседствуют с жесткими современными синтетическими битами, которые, превращаясь в фоновый шум, заглушают все вокруг, передавая внутреннее состояние героев. Так, мы не слышим слова Онегина, сказанные Татьяне, после получения письма. Вместо этого — лишь белый шум, передающий внутреннее смятение героини, которая пытается уничтожить уже прочитанное письмо.

А Москва в спектакле иронично представлена как огромная клубная вечеринка не совсем адекватных людей (и не поспоришь!). Эклектичность звукового решения и мелодики спектакля заслуживают отдельного упоминания.

Начиная со сцены гадания, спектакль становится все более и более мистическим, в финале завершаясь не только и не столько отповедью Татьяны, сколько размышлением о том, как Александр Сергеевич образно предсказал свою кончину.

«Алиsа», художник-режиссер Даниил Ахмедов

Фото: ktyz.ru

Для главного художника красноярского ТЮЗа Даниила Ахмедова спектакль «Алиsа» стал первым опытом в качестве режиссера-постановщика. И опыт этот оказался крайне удачным: спектакль идет более десяти лет и до сих пор кажется современным, стилистически и визуально.

Постановка удостоилась специального приза национальной театральной премии «Золотая Маска» «За яркий образец спектакля-феерии», а также двух наград премии «Арлекин» в номинации «Лучшее художественное оформление спектакля. Работа художника-постановщика» (Даниил Ахмедов) и «Лучшая работа композитора» (Евгения Терехина).

Спектакль красноярского ТЮЗа может быть интересен не только детям, но и их родителям. Если юный зритель увидит в «Алиsе» увлекательную сказку о путешествии девочки в волшебную страну, взрослый обнаружит сложное, подчас болезненное психологическое путешествие, целью которого станет принятие своего внутреннего ребенка и уважительное отношение к собственному «я». 

Постановка ТЮЗа по Льюису Кэрроллу — пластический спектакль без слов, объединяющий лирическое драматургическое повествование и клоунаду, фарс и выступление мимов, с экспрессивной видео-проекцией и впечатляющими полетами актеров на сцене. И то, что «Алиsа» поставлена тонко чувствующим художником становится понятно с первых минут повествования.

«Анна Каренина», режиссер Александр Плотников

Фото: ktyz.ru

Камерный спектакль «Анна Каренина», место действия которого происходит в небольшом зеркальном боксе, где умещаются всего 30 зрителей, поставил молодой режиссер, ученик Камы Гинкаса, Александр Плотников. Постановка, которую сами создатели в начале называют психологическим балетом, получила премию «Золотая маска» за женскую роль второго плана.

«Анна Каренина» — спектакль чувственный, как и полагается постановке по роману Льва Толстого. В небольшой комнате при минимуме декораций разыгрывается трагическая судьба влюбленной женщины. Однако пространство спектакля комнатой не ограничивается: на полу сцены, как в некоем метафизическом окне, появляются виды то Санкт-Петербурга, то Венеции в зависимости от передвижения героев.

«Анну Каренину» Толстой писал в качестве нравоучительного произведения, призванного показать, как страсти отравляют жизнь человека. Но сегодня история Анны смотрится чудовищно несправедливой с точки зрения отношения общества к женщине.

У Карениной нет возможности развестись, нет права воспитывать ребенка от первого брака, нет права даже дать фамилию отца второму — она изгнана из общества. При этом Вронский, состоящий с ней в отношениях, продолжает вести светский образ жизни. Не удивительно, что психическое состояние женщины со временем становится все хуже и хуже. По сути, она вынуждена жить внутренними переживаниями и самоуничижительными мыслями, которые в финале приводят ее к самоубийству.

Time Out, 2.09.2024

Фото: Анна Смолякова

«Алиsа»: не нужно быть серьёзным

Практически без слов, но с множеством движения, пластики, спецэффектов и фокусов дети и взрослые, ведомые сказочной девочкой Алисой, погружаются в мир Льюиса Кэрролла. Здесь героиня летает с волшебной книгой в руках над зрительным залом, гоняется по театру за неуловимыми кроликами, пытается разобраться в тарабарщине Труляля и Траляля, бросает в зал огромные шары, врывается в шоу барабанщиков… Здесь некогда скучать, нужно успеть за приключениями Алисы, которые ей приготовила страна чудес, вернув из взрослой рутинной жизни в беззаботное детство, где волшебство таится в обычных вещах, нужно лишь присмотреться к ним.

Ярко, смело, оригинально и незабываемо Красноярский ТЮЗ пробегается по страницам гигантской книги, где неминуемы встречи с Чеширским Котом, Безумным Шляпником или Червонной Королевой. Глаз завораживают насыщенные краски, нетривиальные костюмы (например, гигантское платье королевской особы), созданные видеопроекцией силуэты. Они просматриваются сквозь полумрак и туман, приковывая внимание зрителя, заставляя его забыть обо всём и на протяжении двух с небольшим часов пристально следить за Алисой.

Фото: Анна Смолякова

«Евгений Онегин»: минималистично и стремительно

Спектакль, обозначенный как «сентиментальная трагедия», играют в серых костюмах и на сером фоне, лишь где-то в глубине сцены хрустальная люстра напоминает о молодости, радости, былой роскоши. Главные герои – настоящие «серые мышки» – они хоть и занимают обособленное положение от массовки, но не имеют права голоса. Всю их историю рассказывает людской хор, который и шепчет, и поёт, или ставший случайной жертвой обстоятельств Ленский. Интонации вообще имеют большое значение в этом спектакле. Созвучные словам звуковые эффекты помогают погрузиться в состояния «шум в ушах», «в глазах темно», «голова кругом».

Много места отведено движению: через пластический танец переданы суета и многолюдность Москвы, через звон бокалов – пролёт смертельной пули на дуэли, через стремительное рисование мелками на полу – нервозное состояние Татьяны в момент написания послания Онегину, а через бег главных героев, который начинает и завершает спектакль, – трагедию, в которой «зависли» главные герои.

Фото: Анна Смолякова

«Анна Каренина»: все смешалось в доме…

Камерный спектакль всего на двадцать пять мест приглашает зрителей стать гостями и свидетелями разворачивающейся трагедии нескольких семей. Любовь и не-любовь, порывы чувств и трагические последствия, молчание и недопонимание – в этой истории максимум человечности во всех ее проявлениях, благих и дурных.

Спектакль сосредоточен более на языке тела, чем на словах: движения, взгляды, дыхание – во всем этом читается больше, чем мы помним из романа. Отсутствие привязки к эпохе усиливает эффект присутствия, каждый чувствует единение с кем-то из персонажей, примеряя на себя пусть и чужие, но близкие и понятные переживания. А господство черного и белого цветов напоминает о том, что в человеческой жизни нет ничего однозначного, и наши чувства – бесконечная палитра, у каждого художника – своя.

Однако такую Алису, которую привез с гастролями Красноярский молодежный театр, вряд ли можно еще где-то увидеть. На этой неделе у московских зрителей была уникальная возможность познакомиться с настоящими бриллиантами Красноярского ТЮЗа.

Режиссер Даниил Ахмедов, а по совместительству художник спектакля, поставил «Алиsу» около десяти лет назад, в далеком 2015 году) по мотивам сказок Л. Кэрролла. Она до сих пор не потеряла свежести и актуальности, все так же восхищает зрителей, как и на первых показах.

Театральные премии сыпались на «Алиsу», как из рога изобилия. Она была отмечена спецпризом авторитетной «Золотой маской» в номинации «За яркий образец спектакля-феерии». Насколько лет назад театр с успехом привозил в ее в Москву, а сейчас феерично повторил опыт.

Сцена театра Вахтангова была специально переоборудована под постановку. В центре ближнего партера соорудили подиум, который стал важной частью действия. В фойе, еще до начала спектакля была создана атмосфера загадочности и таинственности, слышались голоса, шепот, клубился туман, готовя зрителя к тому, что скоро предстоит увидеть что-то совершенно необычное.

Алис в спектакле целых две, а временами даже больше. К уже взрослой Алисе (Елена Кайзер), чья жизнь приобрела серые краски, забылись игры, забавы, приключения, приходит маленькая Алиса (Ксения Бабкина), помогает вспомнить детство и сказку, скинуть серые одежды и серые будни. В любом возрасте надо верить в чудеса, создавать их самим и дарить близким людям. Первое чудо «Алиsы» то, что спектакль пластический, в нем нет слов, только язык мимики, жестов, танцев. Хотя Труляля и Траляля общались на своем выдуманном языке, а может и не выдуманном, потому что дети их прекрасно понимали. Отсутствие речи ничуть не ограничивало восприятие, наоборот, давало простор безграничной фантазии, а какая-то нереальная, умопомрачительная, восхитительная музыка Евгении Тереховой вызывала приятную дрожь и вопрос, неужели человек способен создать такую магическую красоту. Декораторы так же потрудились над созданием оригинального антуража. Огромная шляпа, голова Чеширского кота, гусеница, превращающаяся в прекрасную бабочку, гигантские шары, в которые актеры играли совместно с залом, запустив со сцены, балерины-цветы, перекрашенные необычным способом по велению красной королевы. Перечислять можно очень долго все те спецэффекты и приемы, которые избрали создатели спектакля, чтоб поразить воображения зрителя.

Наконец с неохотой взрослая Алиса поддается юной Алисе, идет за ней в сказку, открывая огромную книгу и растворяясь на ее страницах. Постепенно детские воспоминания возвращаются, и вот она уже снова чувствует себя непосредственным ребенком, готовым к любым приключениям, которые не заставят себя долго ждать. Так и не разобравшись в конструкции и принципе действия множества дверей, куда возможно войти одним человеком, а выйти уже другим, или не выйти вообще, или выйти не полностью, или выходить и выходить, множиться и множиться, Алиса проникает в замочную скважину и то ли падает, то ли улетает в Страну Чудес. Полет Алисы это нечто особенное, что невозможно описать, но что покорило всех в зале от мала до велика. Девочка летала над сценой и зрительным залом, приковывая взгляды и вызывая восторженные возгласы. От великолепия момента наворачивались слезы, открывались в удивлении рты, расширялись зрачки зрителей. Дальше чудеса стали случаться на каждом шагу.

Все, кого встречала Алиса на своем пути, все больше погружали ее в сказку и удаляли от реальности. Белый кролик, тоже, кстати, умеющий раздваиваться (Вячеслав Ферапонтов, Александр Дьяконов), Безумный Шляпник (Виктор Буянов), Траляля (Александ Князь), Труляля (Ренат Бояршинов), Червонная Королева (Анжелика Золотарева), Гусеница (Елена Половинкина) меняли сознание героини, возвращая способность радоваться, веселиться, наслаждаться моментом. Появление Красной Королевы предшествовал марш барабанщиков. Они прошли через зрительный зал и поднялись на сцену, отбивая дробь на своих инструментах. Королева помпезно выехала в огромном платье. Она казалась грандиозной и величественной, а когда выбралась из платья по лесенке, оказалась просто маленькой злобной женщиной.
Все основные и знаковые сцены спектакля поставлены с большой выдумкой. Очень неординарным было чаепитие у Шляпника, явление Чеширского кота, трансформация гусеницы. Стражники, придворные, карты и другие странные обитатели Страны Чудес нашли подход к требовательной московской публике и завоевали сердца детей, но любая сказка рано или поздно заканчивается, уступая новой. Так и взрослой Алисе пришло время возвращаться в свой мир, но у нее осталась книга, которую она может открыть в любой момент, вновь ощутить счастье и легкость полета.

Рождение «Алиsы» в Красноярком театре доказывает, что не только столичные храмы искусства заслуживают внимания. Провинциальные подмостки порой таят весьма талантливых деятелей и постановки.

В гастрольном графике ТЮЗа стоят еще спектакль «Евгений Онегин», сентиментальная трагедия, и «Анна Каренина», психологический балет. Их так же можно увидеть на основной и новой сценах Театра имени Евгения Вахтангова с 19 по 25 августа 2024 года.

Автор текста - Юлия Воропаева

Фотографии - Галина Глухоманюк и Юлия Воропаева

Больше фото в материале на World Podium.ru от 24.08.2024

Красноярский театр юного зрителя открывает целую серию гастрольных проектов на сцене Театра имени Евгения Вахтангова. Пока труппа вахтанговцев будет покорять зрителей Поднебесной, его гостеприимная сцена примет спектакли лучших региональных коллективов. Красноярский ТЮЗ в конце августа уступит место Архангельскому театру имени М.В. Ломоносова, а дальше московские зрители виртуально переместятся в Ростов-на-Дону, Пермь и Владикавказ. До 11 сентября, когда Вахтанговский театр откроет новый театральный сезон, зрителям заскучать точно не дадут. Москвичей и гостей столицы ждут спектакли, завоевавшие в своих городах, да и во всей стране, признание зрителей, ставшие обладателями театральных премий и наград. Неслучайно первым спектаклем гастрольного сезона стал именно спектакль «Алиsа», который по праву является визитной карточкой Красноярского ТЮЗа. В 2016 году спектакль и его режиссер получили Национальную премию «Золотая Маска». Спектаклю в этом году уже 10 лет, все эти годы он идет с неизменными аншлагами и, выходя после него из театра на шумный и веселый Старый Арбат, я точно знала почему.

Но перед тем, как я буду тут рассыпаться в похвалах спектаклю, несколько слов о людях, все организовавших и поддержавших. На небольшой пресс-конференции, открывающей гастроли Красноярского ТЮЗа, перед прессой предстали директор Театра имени Евгения Вахтангова Кирилл Крок, директор Красноярского ТЮЗа Наталья Кочорашвили и министр культуры Красноярского края Аркадий Зинов (как оказалось, в прошлом артист балета), который сразу сказал, что немного завидует тем, кто увидит «Алиsу» впервые. Надо же, министр мне завидует. Уже стоило прийти! Шутки шутками, а между тем, это уже 424 показ легендарного спектакля. До юбилея совсем недалеко.

Наталья Кочорашвили говорила о спектакле, как о любимом ребенке. И прежде всего о той сложнейшей задаче, которую спектаклю с блеском удалось решить. Он одинаково интересен как детям, так и взрослым. Насчет последнего проверено на себе, а бурную реакцию одного театрала лет шести мне посчастливилось наблюдать в течение всего спектакля. Когда ему поставили на вид, что он слишком громко кричит и смеется, он резонно заметил: «Смеяться можно, это же комедия». За то, что и этому мальчишке, и всему зрительному залу было весело, и за то, что два с лишним часа пролетели как одно мгновение, надо благодарить чудесную команду, спектакль создававшую. Прежде всего молодого и креативного режиссера и художника-постановщика Даниила Ахмедова, талантливого художника по свету Тараса Михалевского, композитора Евгению Терёхину, написавшую завораживающую музыку к спектаклю, всю команду, работавшую над спектаклем и, конечно же, актеров.

Алис в спектакле целых две (Елена Кайзер, Ксения Бабкина). А что, никто ведь не запрещал персонажам Льюиса Кэрролла раздваиваться, или даже множиться, как Белый кролик (Вячеслав Ферапонтов, Александр Дьяконов), появляясь одновременно в самых противоположных частях сцены и зрительного зала. Маленькая Алиса ведет за собой повзрослевшую Алису в Страну чудес, а та, постепенно вспоминая свои детские приключения, заново переживает чувство полета в кроличью нору, уменьшения и увеличения и встречи с массой забавных и необычных жителей этой страны. Возвращаться после такого в реальную жизнь ох, как трудно. Но есть книга и, перевернув страницу, можно всегда отправиться в Страну чудес снова.

Спектакль просто обезоруживающе красив и наполнен блестящими сценографическими находками. Использование видеоарта и работа со светом в нем находится на какой-то запредельной высоте. Даже охватывает чувство гордости за наших, когда видишь, с какой фантазией и мастерством это сделано. Это действительно Страна чудес, но чудеса эти созданы руками и фантазией художников и каждое мгновение на сцене приносит новые непередаваемые ощущения. А когда возникает перерыв в визуальных эффектах, на сцене появляется забавный дуэт Труляля (Ренат Бояршинов) и Траляля (Александр Князь), который вовлекают маленьких зрителей в свою игру. Труляля и Траляля, по большому счету, исполняют роли «коверных» в этом грандиозном представлении. И это неправда, что в спектакле нет ни единого слова, в нем есть целый придуманный язык Труляля-Траляля, который дети прекрасно понимают (сужу опять же по своему шестилетнему соседу).

Причудливый мир Кэрролла в соединении с фантазией создателей спектакля рождает неподражаемое сочетание детской игры и суперсовременного зрелища. Удивительно, неужели десять лет назад видеоарт уже был на таком высоком уровне, или мы чего-то про Красноярск не знаем? Каждый персонаж известной сказки получает в спектакле красивую сольную партию, каждый шаг Алисы по просторам Страны чудес становится очередным всплеском фантазии авторов.

Вот она не может найти нужную дверь, пытаясь поймать вечно спешащего Белого кролика, и возможно у меня одной возникает странная ассоциация с номером на песню «Позвони мне, позвони» из фильма «Карнавал», где Ирина Муравьева все время натыкается на двери. Или еще у кого-то? Ну, что уж поделать, издержки любви к хорошему отечественному кино. Или, допустим, игра Алисы в баскетбол с размножившимися Белыми кроликами, а в музыкальные пассажи при этом совершенно неожиданно врывается рок, кажется вот-вот, и Алиса с кроликами запоют: «We will, we will rock you». А как потрясающе исполнено превращение Гусеницы (Елена Половинкина) в бабочку в стиле обволакивающего восточного танца, как хорош сборно-разборный Чеширский кот, как стильно выглядит чаепитие Безумного Шляпника (Виктор Буянов), как эффектен выход Червонной Королевы (Анжелика Золотарёва) под бой барабанов и т.д. и т.п…

Ну и любимый момент спектакля – гигантские мячи, летающие над зрительным залом. Ловишь внутри себя ощущение детского восторга и уже даже не пытаешься что-то анализировать. Тебе только надо непременно коснуться мяча рукой и отправить дальше. Если это случилось, то все сложится удачно.

А с гастролями Красноярского ТЮЗа все точно сложится удачно, вне всяких сомнений. Зрителей немного повзрослей ждут Толстой и Пушкин, а точнее «Анна Каренина» и «Евгений Онегин». Вот на нем и встретимся. А я буду теперь тоже завидовать тем, кто посмотрит «Алиsу» впервые. Уже в 425-й раз.

Автор Наталья Романова, фотографии Нины Железновой можно посмотреть здесь, фотографии Юлии Воропаевой можно увидеть здесь, а фотографии Галины Глухоманюк можно посмотреть здесь 

интернет-издание «Звёзды мегаполиса», 22.08.2024

Открыл гастрольную программу спектакль-обладатель специального приза Национальной театральной премии «Золотая маска» – «Алиsа» по мотивам сказок Льюиса Кэрролла. Художник-режиссер спектакля: Даниил Ахмедов.

Фоторепортаж с первого гастрольного показа подготовила Анна Смолякова.

Театр To Go, 20. 08.2024

Красноярский ТЮЗ открыл гастроли в Москве гонками за кроликами

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зоя Игумнова

Героиня Льюса Кэрролла Алиса перенесла зрителей в Страну чудес, устроила сеанс левитации, кидала в зал огромные шары, ловила кроликов и не произнесла ни слова. На Основной сцене Театра Вахтангова показали спектакль «Алиsа» Красноярского театра юного зрителя. Своим главным хитом 19 августа ТЮЗ покорил взыскательную столичную публику. Постановку Даниила Ахмедова зритель принял с восторгом. В ближайшие два дня будет показано еще четыре «Алиsы». «Известия» побывали на показе и не заметили, как попали в сказку.

Полет с фантазией

Три года назад красноярцы уже приезжали на гастроли в Театр Вахтангова. На этот раз они привезли хиты на любой вкус. ТЮЗ порадует постановками для детей, для взрослых и для любителей экспериментального театра. Начали с проверенного — «Алиsы». Этот спектакль создан по мотивам сказок Льюиса Кэрролла. Режиссер Даниил Ахмедов на все руки мастер, он еще и оформил постановку. Создателю хотелось придерживаться концепции, а она у него оригинальная. Сколько уже «Алису в Стране чудес» инсценировали, но всё равно автор дает простор для фантазии.

Фото: предоставлено пресс-службой Красноярского ТЮЗа

Прочтение Кэрролла Красноярским ТЮЗом получило несколько престижных наград. А «Золотая маска» отметила «Алиsу» спецпризом жюри «За яркий образец спектакля-феерии». Уникальность постановки Даниила Ахмедова в том, что у героев нет текста. Но это не театр мимики и жестов и не танцевальный перформанс. «Алиsа» — симбиоз пластики и драмы. Зрителей приглашают в Страну чудес, обещая погружение в волшебный мир сказок Льюиса Кэрролла. Вместе с главной героиней они то ли упадут, то ли улетят туда.

Уже в фойе Театра Вахтангова они пробираются сквозь туман, созданный дыммашиной. Сказка становится ближе в зрительном зале. Внимательные театралы заметят, что Основная сцена вахтанговского увеличилась в размере. Первые ряды по центру закрыли подиумом, а зрители сидят вокруг него.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зоя Игумнова

На занавес выведена видеопроекция силуэтов Алисы и героев сказки. За ним прячется гигантская книга. Листая ее страницы, Алиса открывает портал в невиданное. В нем весь мир наоборот. В нем белые кролики играют со временем, как в мяч. Поймать их практически невозможно, как ни приманивай морковкой. А потом кроликов и вовсе разрывает на части. И вот уже голова гуляет отдельно от тела, а ноги бегают в панике туда-сюда. Многочисленные двери, ведущие в Страну чудес, открываются только тогда, когда захотят. Да и появиться из них может кто угодно, хоть с десяток Алис. И лишь просочившись через замочную скважину, смелая девочка оказывается одна, парящая над сценой, а потом и над залом.

Как это сделать в кино — вариантов масса. Но как устроить сеанс левитации в театре, вопрос к художнику. Какая-то неведомая сила заставила Алису летать. Даже зрители партера не понимали, как такое возможно. Из темноты героиня взмывает то вверх, то вниз. Такие преодоления возможны только ради мира чудес. А там всё вокруг чужое, непривычное и даже страшное.

Держите ритм

Возрастной ценз спектакля 6+. Детям вообще не страшно. Их не пугает темнота, Безумный Шляпник (Виктор Буянов) с улыбкой убийцы, дикие Карты, Стражники. Они даже понимают тарабарщину, на которой общаются Труляля (Ренат Бояршинов) и Траляля (Александр Князь), и заливаются смехом. Одетые в белые костюмы с карточными пиками персонажи единственные в этом спектакле, кто издает хоть какие-то звуки на сцене. Они общаются между собой на языке, напоминающем речь желтых миньонов из мультфильма «Гадкий Я».

Фото: предоставлено пресс-службой Красноярского ТЮЗа

Набор неразборчивых звуков, будто смесь японского и русского. Тарабарщина с клоунадой для маленького зрителя перекрывает все спецэффекты спектакля. А там есть на что посмотреть. Превращение Гусеницы (Елена Половинкина) в Бабочку, кольца дыма, выпущенные вентилятором, кульбиты Придворных и других обитателей Страны Чудес. И сказочный крокет огромными шарами, площадкой для которого стал зрительный зал — они с тяжестью падали на руки публики и нехотя взлетали вверх. Каждый в зале хотел прикоснуться к ним. И как же горевала галерка, до которой эти гиганты не долетели! Театралы тут вспомнили «Снежное шоу» Славы Полунина, где он кидал огромные мячи в зрителей и дул в них искусственным снегом. Даниил Ахмедов обошелся без снега. Но было весело.

Режиссер органично ввел в постановку шоу барабанщиков. Облаченные в красные сюртуки и медвежьи шапки, королевские гвардейцы эффектно промаршировали в зрительный зал из фойе. Они задавали ритм повествованию и заводили публику. Под их дробь на сцену выкатилась Червонная Королева (Анжелика Золотарёва). Даниил Ахметов придумал для нее гигантское платье, превышающее рост венценосной особы в несколько раз. Чтобы показаться величественной, она взбиралась в этот туалет по лестнице. Маленькая и злобная, казнила подданных направо и налево. Чуть что, королева хваталась за секиру.

Фото: предоставлено пресс-службой Красноярского ТЮЗа

Неотъемлемая составляющая хита — музыка. Композитор Евгения Терёхина своими мелодиями создала сказочный мир, придала красок его обитателям. Без нее «Алиsа» была бы не та. А художник по свету Тарас Михалевский будто намеренно создавал полумрак на сцене. Зато у него светились барабаны, Безумный Шляпник играл с потоком воздуха и света, как черт с преисподней. И лишь временами софит освещал героев, направляя на них прямые лучи.

Пушкин будет

А что же Алиса? Главную героиню играют две актрисы. Маленькая — Ксения Бабкина и большая — Елена Кайзер. С помощью волшебной книги повзрослевшая Алиса возвращается обратно в детство. Бегая за Белым Кроликом, обнимая Чеширского Кота, корча рожицы с Труляля и Траляля, девушка обретает себя.

Гастроли красноярцев в Театре имени Евгения Вахтангова продлятся неделю. С 23 по 25 августа на Основной сцене покажут сентиментальную трагедию «Евгений Онегин». Пушкинский роман инсценировал режиссер Мурат Абулкатинов. Свою постановку он описывает как историю о несостоявшейся любви и ее жертвах, о воспитании чувств и взрослении. Премьера спектакля состоялась в 2023 году, но он уже завоевал любовь зрителей и значимые театральные награды. А недавно Абулкатинов занял пост главного режиссера ТЮЗа.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зоя Игумнова

На Новой сцене Театра Вахтангова 24 и 25 августа покажут психологический балет «Анна Каренина» в одном действии. Спектакль Александра Плотникова по мотивам романа Льва Толстого.

Вернувшись из Москвы, Красноярский ТЮЗ откроет новый сезон премьерой. Ксения Пещик поставила спектакль-променад «Игры правого берега». Это экспериментальная работа для взрослых, которые хотели бы ненадолго вернуться в детство и увидеть окружающий мир глазами ребёнка. В планах постановочной части реализовать «Джинджер и Фред». Ярослав Жевнеров решил инсценировать классику Федерико Феллини. Даниил Ахмедов на переоборудованной большой сцене поставит сказку «Аладдин. Сын портного». А главный режиссер Красноярского ТЮЗа Мурат Абулкатинов планирует работу над Пушкиным. Зрители ждут появления в афише театра «Дубровского» и «Руслана и Людмилы».

Зоя Игумнова, ИЗВЕСТИЯ, 21.08.2024

Чем удивит и вдохновит «Язык мира» в этом году, на какие спектакли зрителям стоит обратить особое внимание и что готовит команда театра для нового сезона — в интервью Натальи Кочорашвили, директора Красноярского театра юного зрителя.

— Фестиваль театра юного зрителя «Язык мира» в этом году пройдет уже в шестой раз. Это магистральный проект Красноярского ТЮЗа: он был задуман, чтобы красноярцы и гости нашего города могли знакомиться с лучшими постановками театров России, спектаклями разных жанров, адресованными в первую очередь молодежи, детской и семейной аудитории.

Что остается неизменным в фестивале год от года?

— Для нас очень важен высокий творческий уровень постановок. Красноярские театралы не случайно ждут фестиваль и спешат купить билеты, как только открываются продажи. Зрители уже привыкли, что спектакли, которые мы привозим на фестиваль, это всегда «избранное». Эти постановки уже заслужили любовь публики, получили высокую оценку профессионального сообщества, отмечены различными театральными наградами, включая премии «Золотая Маска», «Арлекин», призы Большого Детского фестиваля и так далее. Фестиваль — знак качества.

Какое значение «Язык мира» и похожие фестивали имеют для Красноярска? Как они влияют на город и зрителей?

— Фестивали в сфере культуры имеют большое значение для любого региона: это всегда событие, которое привлекает внимание и к городу, и к тому искусству, которому он посвящен. В нашем случае это не просто театр, а театр для молодого поколения. Красноярцам фестивали дают возможность увидеть новое и лучшее, составить об этом собственное мнение, расширить кругозор. Они повышают общий культурный уровень насмотренности, формируют зрительский вкус, знакомят с актуальными направлениями в искусстве. Фестивали важны и для творческой среды города: они вдохновляют, поднимают творческую планку. И, конечно, формируют позитивный образ города, делают его ярче, привлекательнее, интереснее. Красноярск в этом плане город открытый, красивый и гостеприимный. Об этом говорят все, кто приезжает к нам на «Язык мира».

Сказывается ли фестиваль на развитии Красноярского ТЮЗа?

— Все театральные коллективы, которые приезжают на наш фестиваль, становятся нашими друзьями. Мы постоянно общаемся с коллегами, продолжаем и развиваем сотрудничество с ними. У нас сложились прекрасные отношения с Московским губернским театром под руководством Сергея Безрукова, с Пермским Театром-Театром, с Театром Олега Табакова и его художественным руководителем Владимиром Машковым. Владимир Львович — наш частый гость. Он регулярно проводит в Красноярском ТЮЗе творческий отбор в театральную школу Олега Табакова. В прошлом году красноярцы увидели Машкова в роли Городничего в спектакле «Ревизор», закрывавшем фестиваль «Язык мира». Мы поддерживаем связь со всеми театрами, следим за их успехами, чтобы уж точно привезти в Красноярск лучшие постановки.

Есть ли красная нить, которая объединяет спектакли, входящие в программу нынешнего фестиваля?

— Год назад на V фестивале юного зрителя «Язык мира» мы задали тему интерпретации классики в современном театре. Она оказалась очень актуальной и просто неисчерпаемой. Поэтому VI фестиваль «Язык мира» продолжает исследование этой темы. При формировании программы нам было важно, чтобы в нее вошли действительно лучшие постановки для молодежной, детской и семейной аудитории, которые созданы в России в последнее время.

Будут ли новые для Красноярска имена и театры?

— Да, в этот раз красноярцев ждут спектакли театров, которые прежде не участвовали в фестивале «Язык мира». Это Севастопольский ТЮЗ, Брянский ТЮЗ и три московских театра — Театр Наций, Театр имени Моссовета, МХАТ имени Горького.

Какие спектакли будут хедлайнерами?

— Поскольку программа рассчитана и на семейную публику, то для разных категорий зрителей и хедлайнеры могут быть разными. Для родителей с детьми таким «гвоздем программы» я бы назвала музыкальную сказку «Бременские музыканты», которой мы откроем фестиваль. А для взрослых специальным событием фестиваля станет спектакль «Три сестры» Московского художественного академического театра имени Горького. Это национальное достояние — классическая постановка Владимира Ивановича Немировича-Данченко, премьера которой состоялась в 1940. Недавно легендарный спектакль «Три сестры» был восстановлен, по оригинальным эскизам воссоздали костюмы и декорации. Этот спектакль завершит фестиваль.

Будет ли в программе что-то необычное? Какие события запланированы на полях фестиваля?

— Помимо спектаклей, которые во время фестиваля идут на нескольких сценических площадках Красноярска, «Язык мира» обычно включает в себя ряд интересных дополнений. Например, уже не первый год мы организуем тематические лекции или паблик-токи перед фестивальными показами. Они готовят зрителей к спектаклю, открывают интересные факты, связанные с авторами и произведениями, по которым эти спектакли поставлены. Такие разговоры будут и в этот раз, они уже стали традицией фестиваля. Кроме того, в программу «Языка мира» иногда входят уличные представления. Это древнее и в то же время очень актуальное направление театрального искусства, которое всегда дарит горожанам ощущение праздника. Для фестиваля «Язык мира — 2024» мы тоже готовим уличную программу.

Насколько сложно одновременно заниматься таким амбициозным проектом и капитальным ремонтом театра?

— Капитальный ремонт идет по плану. Он проводится в рамках Национального проекта «Культура» и уже подходит к концу. Открыть сезон в обновленном здании мы надеемся уже этой осенью. Жаль, что пока не можем принимать гостей фестиваля на своей площадке. Но уже следующий «Язык мира» будем открывать на родной сцене. Нынешнему фестивалю капитальный ремонт театра не помешает, так было и год назад. У Красноярского ТЮЗа хорошая профессиональная команда: каждый знает свои задачи и успешно с ними справляется. Это моя главная опора. К тому же фестиваль всегда мобилизует и вдохновляет нашу команду. Вместе мы можем делать и более сложные проекты.

Расскажем о планах ТЮЗа на новый театральный сезон?

— Следующий сезон обещает быть очень интересным. Нас ждет обновление, ведь совсем недавно у Красноярского ТЮЗа появился новый творческий лидер. Главным режиссером стал Мурат Абулкатинов — молодой, перспективный, очень востребованный режиссер. Он поставил ряд удачных спектаклей в Москве и в других городах страны. С нашим театром у него сложились особые отношения. Мурат Абулкатинов поставил в Красноярском ТЮЗе два спектакля — «Поход в Угри-Ла-Брек» в камерном пространстве мобильной сцены и спектакль большой формы «Евгений Онегин», в котором пушкинский роман в стихах превратился в «сентиментальную трагедию». Обе работы имели успех, были представлены на нескольких фестивалях. «Евгений Онегин» стал лауреатом Всероссийского фестиваля театрального искусства для детей в трех номинациях и обладателем Национальной театральной премии «Арлекин». Надеюсь, дальнейшее сотрудничество с Муратом Абулкатиновым будет очень интересным и успешным. А если говорить о ближайших планах, то осенью мы откроем для зрителей наш обновленный театр зрелищным спектаклем в постановке Даниила Ахмедова «Аладдин. Сын портного» по мотивам арабских сказок. Эта волшебная постановка в жанре «фэнтези-драма» наверняка никого не оставит равнодушным.

«Деловой квартал», 15.07.2024