Трудности первого порядка / "Театральный Олимп" в Сочи
01 сентября 2011
Возможность на волне олимпийского внимания отеатрализовать нетеатральный город Сочи, в котором, так сложилось исторически, никогда не было репертуарного театра, кажется вполне логичной. Тем более что директором Сочинской филармонии, в ведении которой находится и Зимний театр города - прекрасная прокатная площадка, стал Владимир Мишарин, современно мыслящий менеджер, ранее возглавлявший Свердловское отделение СТД РФ. Потенциальный театральный зритель в Сочи есть: во-первых, потому что, благодаря работе концертно-филармонического объединения, есть зритель музыкальный, то есть в городе много культурных людей, готовых к восприятию и театрального искусства; во-вторых, потому что сюда приезжают не только антрепризы, но и полноценные театральные постановки; в-третьих, потому что Сочи - не только курорт, но и город, где отдыхающие подсознательно хотят получить не только комплект из моря, солнца, воздуха, экзотической растительности и темных ночей, но и вечерние цивилизованные развлечения.
ФЕСТИВАЛЬ ФЕСТИВАЛЕЙ
Отчасти представление о потенциальной сочинской публике, по-видимому, продиктовало выбор театров-участников. На фестиваль были приглашены спектакли известных российских театров, уже ставшие победителями престижных фестивалей. Определение же «федеральный» в названии означает не федеральное финансирование, а географический размах, панорамность, и проводился «Театральный Олимп» не под патронатом Президента России, как желалось, а под патронатом главы города Анатолия Пахомова. Что, на мой взгляд, вовсе не плохо, а наоборот - хорошо. Потому что, какое конкретное дело Президенту до того, что полезно и нужно конкретному городу? А мэр этого города, почтив фестиваль своим покровительством, как раз и подтвердил эту важность и нужность.
Идея фестиваля фестивалей, собирающего уже награжденные спектакли, не нова. Таков, например, фестиваль во Владимире. Да и многие другие, созданные не как конкурсы, а как праздники для зрителей, хоть и не декларируют подобный принцип, но ему следуют: их интересует проверенное, подтвержденное эстетическое качество, даже если они включают в программу и спектакли-эксперименты.
«Театральный Олимп» отличается от «показательных» фестивалей наличием конкурса, причем не спектаклей, а театров. Генеральный продюсер фестиваля Ольга Сенаторова, много лет возглавляющая театрально-координационный центр «Театр-информ» и издающая газету, посвященную, в первую очередь, проблемам театрального менеджмента, придумала создать два жюри: творческое, оценивающее собственно спектакли (председатель - Юлия Большакова), и менеджерское, рассматривающее работу театра в целом (председатель - Геннадий Дадамян). Оценка спектакля на «Театральном Олимпе» - лишь одна из составляющих конкурса. По примеру «Окна в Россию», менеджерское жюри было призвано суммировать результаты работы театра: проанализировать представленный им пакет документов, учесть качество проведенной в рамках фестиваля презентации, принять к сведению, понять на основе имеющейся информации и собственных знаний, быть может, реконструировать картину жизни театра в родном городе. Единственный главный приз - олимпийскую статуэтку - должен был получить театр успешный во всех отношениях, развивающийся, нужный городу, умеющий привлечь публику и ладить с властями, доказав им свою нужность, театр, ставший у себя на родине больше, чем театр - то есть, по нашим временам, именно что просто настоящий живой театр.
ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА
Задача создать сегодня новый фестиваль без господдержки сама по себе архисложна, если не сказать, утопична. Провести первый фестиваль на нетеатральной территории - степень сложности повышается. Установка же на конкурс театров, наличие двух жюри, которые должны продуктивно взаимодействовать, отсутствие четких критериев оценки, которые попросту еще не выработаны, - все это делает успех фестиваля почти невозможным. Участники «Театрального Олимпа», в том числе и члены жюри, которые не только выполняли свои привычные функции, но и читали лекции для сочинской молодежи и для фестивального народа, оказались перед необходимостью на ходу корректировать первоначальные договоренности, а главное - находить общий язык друг с другом и с организаторами. К чести которых надо сказать, что они шли на корректировки, уточнения, изменения заложенных в уставе принципов.
Вообще, это был фестиваль поисков общего языка, поисков перевода с языка на язык: власти города присматривались к организаторам, организаторы из Москвы и Сочи пристраивались друг к другу, Мишарин - человек в Сочи новый, явно искал возможность стать своим. Выяснилось, что лекции, которые члены жюри готовили для «взрослых», будут адресованы не сочинцам, а коллегам. В связи с этим я лично свою лекцию «Театр как градообразующий центр» быстренько переориентировала: зачем рассказывать директорам театров, которые и так в своем городе - важные центры, про то, как это важно и как этого добиться?
Быть может, самый глобальный урок этого фестиваля в том и состоит, что большинство участников захотели стать его строителями. Фестиваль обнаружил и ряд проблем разного уровня, что тоже можно рассматривать не как недостаток, а как повод для осмысления. Продолжая школьную терминологию, итогом первого «Театрального Олимпа» стало «домашнее задание» - необходимость провести работу над ошибками и организаторам, и участникам, и городу. Собственно, работа эта началась уже во время фестиваля.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Город на фестиваль пришел, хотя не на всех спектаклях были полные залы. Одна из администраторов призналась, что необходимость распространять билеты была воспринята многими внутри театра как досадная нагрузка, кто-то ее чуть ли не бойкотировал. Но во время фестиваля пожалел об этом.
Бесплатно приглашенные на спектакли говорили, что в будущем готовы покупать билеты. Конечно, не всем это по карману, так что опыт благотворительных приглашений надо сохранить. Как счастливы были ветераны на незатейливом спектакле-концерте «Старые фотографии рассказывают» читинского театра национальных культур «Забайкальские узоры», прошедшем 22 июня! Зрители подпевали, хлопали, одобрительно комментировали, а в финале, когда зазвучала песня «День Победы», начали вставать. Признаться, я цинично подумала, что старики торопятся к выходу, чтобы не попасть в толчею. Но они - все - хором запели вместе с артистами и - все - допели до конца.
После каждой лекции членов жюри перед молодой аудиторией в местном музыкальном колледже на спектакли приходили студенты. К концу фестиваля мы узнавали многих зрителей в лицо. Три театра (Волгоградский молодежный, Пермский театр «У Моста», Красноярский ТЮЗ) пошли на риск - зрительские обсуждения спектаклей сразу после их окончания. Желающих поговорить (но больше - послушать) обнаружилось много, несмотря даже на то, что начало обсуждения откладывалось на довольно продолжительное время (пока зрители выйдут, проголосовав за спектакль, пока артисты разгримируются). К сожалению, искусство вести подобные обсуждения сегодня забыто. Кураторы редко умеют возбудить активность аудитории, не навязывая ей своего мнения, вызвать спор, приводящий к истине. И все же зрители пытались выразить свое отношение к постановкам. Пусть их высказывания имели отношение к содержанию, а не к форме, они были искренними.
ДВОЙКА ЗА ПОВЕДЕНИЕ
На зрительских обсуждениях обозначилась еще одна проблема. Имеют ли право режиссеры и актеры другого театра, по сути театра-конкурента, учитывая, что фестиваль конкурсный, выражать свое негативное мнение о спектакле коллег? Могут ли они выступать в роли зрителей на подобных обсуждениях? Именно это случилось с очень активным и дисциплинированным театром «У Моста», посещавшим все мероприятия фестиваля в полном составе. Заседания жюри частично накладывались на обсуждения, поэтому о первом критическом выпаде Сергея Федотова мы узнали от режиссера Алексея Серова, обескураженного случившимся. Финал обсуждения «Собак-якудза» Красноярского ТЮЗа я застала. И, честно говоря, меня поразило единогласие пермских актеров, упрекавших коллег в безнравственности. Конечно, стилистика «Калеки с Инишмана» театра «У Моста» в постановке Сергея Федотова и «Собак-якудза» Красноярского ТЮЗа (режиссер Тимур Насиров, на фестивале, кстати, не присутствовал - выпускал спектакль в Баку, тем страннее было предъявлять претензии актерам) чуть ли не противоположна. Вообще, это два принципиально разных театра - авторский театр Федотова, живущий как лаборатория, во многом замкнутая на своих художественно-жизненных поисках, и обычный государственный ТЮЗ, переживший тяжелый кризис (затянувшийся ремонт, бездомье, безрежиссерье, потом - худрук-актер с режиссерскими амбициями, которого театр никак не мог уволить). Из кризиса ТЮЗ вышел с честью, благодаря умному директору Константину Каримову, но во многом и благодаря приглашенному режиссеру Насирову, сумевшему сплотить театральную команду, заразить поисками яркого театрального языка, создавшему спектакли, ставшие в городе хитами.
Федотов нашел ключ к Макдонаху - по видимости традиционно психологическое, подробное прочтение, смыкающееся с гротеском. Насиров поставил жесткую пьесу Юрия Клавдиева эстетически изощренно: не столько даже в стилистике японского аниме, близкого тинейджерам компьютерной эпохи (об этом писали), сколько играя с японскими образами в европейском сознании, в частности кинематографическими. Его драйвовый, жестокий и в то же время ироничный спектакль понятен неискушенной аудитории, интересен знатокам современного кино и литературы. А по сути он о том же, что и «Калека» (кстати, Макдонах тоже может вызвать - и вызывает - упреки в безнравственности): о личном выборе, о долге, который герои ощущают за более слабых (хотя сами они, с точки зрения общества, - самые слабые и есть), а в финале - об отказе от борьбы и лидерства во имя человеческого в себе. Мне представляется, что федотовцы резко отреагировали на спектакль красноярцев, потому что не сумели его правильно прочитать - уж очень разные они по форме. То же с постановкой «У войны не женское лицо» Волгоградского молодежного. Алексей Серов принципиально отказался от бытовых деталей, важных для Федотова на его пути от повседневного к идеальному, поместил актрис в символическое, абсолютно условное пространство. Им там жить трудно. На мой взгляд, некоторые мизансцены мешают и им, и зрителям воспринимать жестокий, самодостаточный, истово переживаемый текст. Но об этом уместно было бы говорить на цеховых обсуждениях, которых, к сожалению, на фестивале не было. Высказывать же претензии режиссера к режиссеру на зрительском обсуждении, по-моему, некорректно.
ОДИН СЛОН И МНОГО СЕРЕГ
В результате жюри сочло поведение театра «У Моста» не этичным.
Мне всегда претит, когда учителя снижают оценку по предмету из-за плохого поведения ученика. Но в данном случае ситуация немного другая. Сочинский журналист Виктор Терентьев, эффектно назвавший свой материал «Жюри дисквалифицировало лучший спектакль фестиваля», не прав, а может быть, намеренно передергивает. (Кстати, внимание сочинской прессы к фестивалю - отдельная тема. Журналистов почти не было, в том числе на круглом столе. А активный автор вышеназванного шедевра, точнее сказать, пасквиля, многое исказил, перетолковал, я уж молчу про тон повествования. Удивляет, что этот текст мгновенно появился на сайте Министерства культуры России.)
На фестивале лидировали два спектакля (творческое жюри не только обсуждало спектакли в обычном порядке, но и выставляло им баллы по системе, предложенной Юлией Большаковой): «Калека», вызвавший зрительский восторг и слезы умиления, и очень успешно прошедшие «Собаки-якудза». К обоим были предъявлены и некоторые претензии. В частности, Сергей Федотов заменил финал своего спектакля, сняв катарсическое напряжение в угоду мелодраматизму: после того, как Билли (Василий Скиданов) и Хелен (ее в Сочи великолепно играла Марина Бабошина) идут на зал, «репетируя» любовную прогулку, а по сути проживая свою невозможную, обреченную любовь, режиссер вывел на сцену мальчика-ангела, обильно посыпав его сценическим снегом в луче прожектора. С моей точки зрения, это ослабило эффект спектакля, который я видела трижды и могла сравнивать.
Но не нужно забывать, что главный и единственный приз фестиваля вручался не спектаклю, а театру по итогам «сведенного» и довольно мучительного обсуждения двух жюри. Театров, у которых все было в порядке с бумагами, на фестивале оказалось несколько. Презентации, как выяснилось, проводить не умеет никто (хотя рассказы о театрах были красочными, сопровождались видеофильмами и даже песнями-плясками, комплексного, исчерпывающего представления театра не получилось ни у кого). В результате споров и сопоставлений, рассказов осведомленных членов жюри о том, как живет тот или иной театр, решено было наградить главным призом «Театральный Олимп» Красноярский ТЮЗ. То, что театр «У Моста» повел себя неэтично на зрительских обсуждениях, в этом решении сыграло отнюдь не определяющую роль (но сыграло - ведь внутрицеховая этика - это тоже показатель жизни театра). А диплом творческого жюри за лучший спектакль фестиваля все же решено было дать пермякам. Он и был им вручен с формулировкой: «Калека с Инишмана» как спектакль-поступок: за человечность и художественную выразительность». К сожалению, на финальной церемонии не было внятно объяснено, что этот диплом - главный среди дипломов творческого жюри. Последовали обиды и возмущенные выкрики из зала.
Вообще, наградили всех. И творческое жюри, и менеджерское выдали каждому по диплому, а то и не по одному. Еще добавили, кроме главного приза, вторые и третьи «главные» премии, каждую из которых к тому же вручили не одному, а двум театрам. Понятное дело: спектакли-то уже признанные, театры достойные. Но, по-моему, это уже перебор. Для того, чтобы получить награду за уже достигнутые успехи, не обязательно ехать на новый фестиваль. Однако это - мое личное мнение.
Все спектакли фестиваля, за единственным исключением, рецензировались в «СБ, 10», либо упоминались в обзорах.
СПЕКТАКЛИ И ЗРИТЕЛИ
Неудачно прошло на фестивале «Завороженное семейство» Белгородского театра драмы - артисты не смогли пробиться в зал через «полосу отчуждения» - крытую оркестровую яму, их попросту не было слышно. Зрители, не понимавшие происходящего на сцене, в антракте начали расходиться.
Масштабный, многонаселенный этно-эко-спектакль «Забайкалье - сокровищница веков», в котором задействованы, кроме артистов театра национальных культур «Забайкальские узоры», представители всех читинских театров, поставлен в стилистике площадного праздника с псевдонародными (не скажешь, псевдорусскими, потому что народов там много) песнями-танцами, обрядами-нарядами. К театру, по-моему, это не имеет отношения.
«Фрегат «Паллада» Ульяновского театра им. И. Гончарова продемонстрировал те же достоинства и недостатки, что и на премьере в Москве в рамках фестиваля «ПостЕфремовское пространство». Директор театра Наталья Никонорова и старейшая, но полная сил народная артистка Кларина Шадько на презентации буквально очаровали фестивальную публику. Ульяновский театр действительно уникальный и по художественному поиску, и по тому месту, которое он занимает в городе, хотя и переживает сейчас непростые времена после ухода Юрия Копылова. Недавнее приобретение - новый главный режиссер Линас Зайкаускас, но говорить о сделанном им пока рано. «Фрегат» прошел при переаншлаге, зрителям путешествие на палубе корабля очень понравилось, но именно этот спектакль еще раз подтвердил: надо уметь договариваться. Вместо двух он был показан один раз из-за авторских претензий, предъявленных театру инсценировщиком и режиссером Сергеем Тюжиным. Неужели конфликт нельзя было разрешить до поездки?
С большим вниманием зрители отнеслись к опере «Пиковая дама» из Краснодара (творческое объединение «Премьера» им. Л. Гатова) и балету «Шинель» Омского музыкального театра. На мой немузыковедческий взгляд, первая (режиссер Ольга Иванова) любопытно нафантазирована и постановочно воплощена: благодаря игре света и видеопроекциям создано сновидческое пространство Петербурга, Лиза (превосходная, живая Гюльнара Низамова) в буквальном смысле погружается в призрачную воду Канавки, растворяясь в безумном мороке, готовом поглотить весь город. Это красиво. Но многое в спектакле вызывает вопросы. Столь частый сегодня на театре отказ от исторического времени в пользу «всевременья» логически оправдан, но не стал органичным. Нет единства в актерском существовании. Эффектно придуманная сцена смерти графини (за старухой из-за ширмы наблюдает якобы графиня-девочка) не читается и остается непонятной. И т.д., и т.д.
В «Шинели», которая тоже состоит сплошь из снов и видений героя, классический музыкальный ряд вступает в противоречие с мюзик-холльной хореографией. Либретто неудачно, а порой, против воли авторов, карикатурно. Чего стоит похожий на паука брутальный портной Петрович, рвущий в клочья отжившую свое старую шинель и гоняющий Башмачкина, как злобный ниндзя безропотную жертву. Что действительно хорошо, так это дуэт Акакия Акакиевича (Сергей Флягин) с оживающим в его грезах Пером (Анна Маркова).
Наверняка к урокам фестиваля, достойным анализа на дому, стоит отнести и более скрупулезный подход к возможностям сцены Зимнего театра.
Принято решение о проведении Второго «Театрального Олимпа» в Сочи, фестиваля, который может сделать этот роскошный южный город еще и театральным. Нужен ли России еще один театральный город? Нужен ли городу фестиваль, способный изменить его самосознание?
Александра ЛАВРОВА
«Страстной бульвар, 10» №2-142/2011
разработка ПО сайта
