Театр как потрясение
04 сентября 2018
ТЮЗ – театр особый: буквально за несколько лет он превратился из места, где ставят только детские спектакли, в экспериментальную площадку, позволяющую расширить представления о современном театре. Именно ТЮЗ стал основным партнером и штаб-квартирой фестиваля-школы «Территория. Красноярск». О том, чего ждать зрителям ТЮЗа в новом театральном сезоне, какие фестивальные спектакли нельзя пропустить ни в коем случае и как педагогика помогает в режиссуре, рассказал художественный руководитель театра Роман Феодори.
55-й ПОДРОСТКОВЫЙ
- Каким будет новый сезон для театра?
- Этот сезон у нас юбилейный, 55-й. Для театра это подростковый возраст – по сравнению с другими театрами, которым за 100. Поэтому сезон будет посвящен подростковой драматургии. Подросток – самая сложная категория зрителя.
- Почему?
- Потому что и в жизни подросток – самая сложная категория. Я работал учителем и по опыту знаю, что 7-8-й класс – это люди, с которыми не легко совладать. Они проходят очень трудный период жизни, взрослеют, примеряются к своему телу, новым мыслям, желаниям, новому мироощущению. Зачастую этот процесс бывает болезненным. Удержать такого человека в театральном зале, заинтересовать, привлечь, поговорить на его языке о его же проблемах очень сложно. Вряд ли они сами будут о чем-то с тобой разговаривать. В нашем репертуаре есть спектакли для всех возрастов, но подростковых спектаклей, к сожалению, мало. Мы решили в новом сезоне заполнить эту нишу и проверить себя – как мы сможем с ними разговаривать? Будут ли они смотреть то, что мы им предлагаем?
- Насколько я помню, один из первых ярких спектаклей, с которого вы начинали здесь, тоже был подростковым.
- Нет, он назывался «Подросток с правого берега», но был адресован зрителям 18+. Это был документальный театр без выдуманных текстов. Героями спектакля стали ребята, которые живут вокруг нашего театра. На спектакль приходили взрослые, которые приводили с собой детей. Несмотря на то, что там была нецензурная лексика, поднимались сложные табуированные темы, нам нужно было окунуться в эту сложную проблему, в жизнь вокруг нашего театра, в этом неблагополучном районе. Время прошло, район перестал быть таким неблагополучным, как 8 лет назад. Театр очень изменился, и поэтому сейчас разговор будет немного другой.
- Как вы выбираете материал для подростков? С ними же не угадаешь совершенно!
- Каждый год у нас проходит лаборатория «Вешалка», в этот раз она пройдет с 13 по 16 октября в 8-й раз. К нам приедут молодые режиссёры из разных городов. Мы ждем режиссера из Петербурга Семена Серзина. Он известен тем, что сделал в Екатеринбурге спектакль по Башлачеву, который был номинирован на «Золотую маску» и тут же закрыт. Приедет к нам талантливый парень Иван Комаров. Он из Крыма, окончил магистратуру в центре им. Мейерхольда у Виктора Рыжакова. Иван Панчин – это московский режиссёр, был художественным руководителем детской площадки театра «Практика». И ещё приедет Георгий Сурков, который живет в Латвии, очень много ставит спектаклей в Европе. Мы хотели бы посмотреть, как его европейский взгляд на подростковые проблемы работает у нас.
Если обычный спектакль делается полтора-два месяца, то на лаборатории у режиссёров только пять дней. Они берут артистов, материал – и за это короткое время делают полноценный эскиз спектакля. Приходят зрители, мы вместе смотрим, обсуждаем, и зритель голосует: оставить спектакль в репертуаре, забыть, как страшный сон, или принять с доработками. По результатам мы сохраняем спектакль, или про него забываем.
В этом году мы берем четыре подростковые пьесы. 14 и 15 октября будут показы – и мы всех приглашаем прийти: подростков, родителей подростков, учителей. Там мы сможем поговорить с ребятами, интересно ли им то, что мы показываем.
Я не могу сказать название первого спектакля этого сезона, – оно пока хранится в строжайшей тайне. Премьера состоится 30 ноября. Потом мы выпускаем спектакль к Новому году. Это очень интересный материал – «Полярный экспресс» по книге Криса Ван Олсбруга – красивая, чистая, рождественская история о детстве и вере в чудо.
В начале февраля к нам приезжает режиссер Дамир Салимзянов. Он был у нас в мае на лаборатории в рамках Дней эстонской культуры и показал замечательный эскиз по эстонским сказкам «Волынка старого Кыу». Из этого эскиза, как нам кажется, должен получиться хороший спектакль для подростков и взрослых.
27 марта, в День театра, у нас планируется большая премьера. С 1 января приступает к работе новый штатный режиссёр Никита Бетехтин. Первой его постановкой в нашем театре будет «Оливер Твист» – большой спектакль на большой сцене.
«Я ДУМАЛ, ЧТО ЗДЕСЬ НА ГОД-ДВА»
- Почему именно этот режиссер? Как вы отбираете режиссеров для театра?
- По группе крови. Такое бывает, что ты с человеком вкусово совпадаешь или не совпадаешь. За Никитой Бетехтиным мы наблюдаем уже давно. И когда он окончил магистратуру, показалось, что нам такой человек нужен. И не просто «приехал - уехал», а чтобы остался здесь с нами. Он очень интересно работает с современными текстами. Я думаю, что он возьмет на себя пространство малой сцены, где будет постоянно делать читки современных пьес и их обсуждения. Мне кажется, что он может привнести в жизнь нашего театра свежее дыхание и ощущение нового текста. Ему очень нравится пробовать новые тексты, слушать, как они звучат, воплощаются, выглядят на сцене и проверять это на зрителях.
- Все-таки текст первичен?
- В этой истории – да. Дальше, я думаю, он нам предложит проект, в котором, условно говоря, раз в неделю приходят зрители, и, может быть, первый и единственный раз слышат и видят оживший текст. Такой формат очень интересен, мы никогда им не занимались.
В апреле к нам приезжает Александр Андрияшкин – один из самых известных российских хореографов. Он в прошлом году получил «Золотую маску» за спектакль «the_Marusya», который сделал в Костроме с «Диалог Данс». Он взял девочку-администратора сделал для нее пластический спектакль и получил «Золотую маску». Он уже работал у нас – с режиссёром Талгатом Баталовым. Они участвовали в лаборатории – делали «Шинель», потом они ставили спектакль «Шкаф» пять лет назад. Сейчас он приезжает один, будет ставить какое-то действо на большой сцене – не по определенному материалу, а по теме, которую он обозначит позже.
В начале июля мы сможем посмотреть предпремьерный показ нового спектакля Даниила Ахмедова «Шинель» по Гоголю. Даниил выступает здесь и как режиссер, и как художник. Он известен тем, что поставил «Алиsу» и вот спустя три года выпускает спектакль по петербургским рассказам Гоголя. Официально премьера будет в сентябре.
Также нас ждет фестиваль «Язык мира». В этом сезоне он пройдёт во второй половине мая. Мы очень хотим сделать интересную программу уличных театров. Спектакли для фестивальной программы кураторы они ищут в Европе. Мы были на фестивале в Румынии Сибиу, сейчас они поедут смотреть в Испанию. Вокруг этого фестиваля мы сделаем серьезную социальную экспериментальную программу. Хотим, чтобы на 10 дней в мае город превратился в рай для детей, подростков и их родителей, чтобы везде что-то происходило – в библиотеках, кинотеатрах, театре, на открытых площадках. Готовим большой праздник для жителей города.
- Зачем такая экспансия театра в город? Ведь вы могли бы сидеть здесь на Вавилова и ждать, пока к вам придут. И придут ведь!
- Я даже не знаю, как сказать. Чувствую какую-то ответственность что ли. Это не мой родной город, я здесь не учился, просто как-то случайно меня сюда занесло. И за 8 лет работы здесь я привык к этим людям, которые вокруг. Мне очень хочется заинтересовать театром тех, кто никогда сам сюда не придет. Показать, что театр – это не страшно, это очень весело и глубоко. Хочется выйти в город и всем рассказать, что жизнь без театра становится менее острой. В этом городе, в котором бывает холодно и не всегда уютно, есть такое место, которое нужно просто один раз для себя открыть. Очень многие люди, которые не побоялись один раз прийти, остались. Хочется сделать праздник для людей – но не в смысле радости, восторга, а праздник познания себя, задавания себе определенных вопросов, получения какого-то эстетического наслаждения. Праздник в более глубоком и широком смысле этого слова.
- Так как вас сюда занесло?
- Это очень интересная история. Лет 10 назад меня позвали Олег Рыбкин и Лариса Лейченко на лабораторию ДНК. Я тогда возглавлял Алтайский театр драмы в Барнауле. Приехал, познакомился с театром, сделал эскиз – и как-то вдруг меня заметил Геннадий Леонидович Рукша. Он позвал меня в ТЮЗ, мы с Даниилом приехали и сделали спектакль «Золушка». И потом Геннадий Леонидович стал категорически желать, чтобы я приехал сюда и возглавил этот театр. Они продумывали сложнейшие планы, потому что достать меня было не просто. У него была командировка в Новосибирск, где шел фестиваль «Новосибирский транзит», а я из Барнаула привез спектакль. Мне сказали: к вам прилетел министр культуры из Красноярска, ему нужно срочно улетать обратно на том же самолете. И, конечно, я после этого не мог ему отказать. Это оказался очень интеллигентный человек. Если бы не его личное обаяние, его помощь, я бы сюда не пришел. Когда я приехал в Красноярск мне стал помогать Алексей Михайлович Клешко, нам дали дополнительно 10 актерских ставок, я смог привозить своих единомышленников, артистов из Барнаула, Петербурга, Москвы. Здесь подобралась труппа и мы ее постоянно обновляем. Олег Лоевский стал проводить в Красноярском ТЮЗе лаборатории. Если честно, я думал, что я здесь на год-два. Мне и в голову не приходило, что все это закончится тремя «Золотыми масками», двумя «Серебряными Арлекинами» и тем, что я очень здесь прирос. Но я не ставлю больше одного-двух спектаклей в год, это не мой личный театр, а театр, в котором ставят разные режиссеры.
Мне пока очень нравится строить. И когда пришла Наталья Георгиевна Кочорашвили – директор театра – у нас получилась хорошая команда. Это главный художник Даниил Ахмедов – блестящий визуал, Наталья Кочорашвили – креативный, очень умный театральный менеджер, есть я – худрук этого театра. Мы хорошо друг друга понимаем. У нас есть отдел театральной педагогики, Букхолл и Кинохолл, сейчас появится кафе, где тоже будет происходить какая-то жизнь: читки, чтения, встречи. Есть спектакли, которые мы выпускаем. И отсюда уже так просто не уйдешь.
- Театр за это время однозначно изменился, а как изменились вы?
- Тут есть такая странная штука. Одно дело, когда ты ездишь по городам и весям, ты в принципе самореализуешься, знакомишься с разными людьми, твоя жизнь интересна. Но в ней отсутствует ответственность, – ты просто творишь. Когда я понимаю, что есть люди, которые за мной сюда приехали и уже 8 лет здесь, – какой бы конфликт ни произошел, я не могу сейчас хлопнуть дверью. Начинаешь чувствовать ответственность за людей, которые тебе поверили. Становишься очень семейным человеком в театральном смысле. Ты можешь съездить куда-то на работу, на заработки, на отдых, но все равно каждый раз ты будешь знать, что где-то есть твой дом, там ждут твои дети, братья, сестры, родители. Ты должен вернуться к ним. И ты им тоже очень нужен. Вот это самое главное, что поменялось, - появилось чувство отцовской заботы о месте, в которое уже столько вложено.
«ЖАЛЕЛ, ЧТО МОГУ ВЗЯТЬ ТАК МАЛО ЛЮДЕЙ»
- Расскажите о новом наборе в труппу.
- Постоянное обновление коллектива – это нормальная ситуация. Мы на самом деле объявляли набор каждый год, но у нас не очень получалось. В этом году у нас порядка 100 человек пришли на прослушивания со всей России: Пермь, Новосибирск, Ростов-на-Дону, Казань, Екатеринбург, Магадан. Когда смотришь на этих ребят, думаешь: почему я могу взять так мало людей? В итоге взяли 10 – и то это много для театра. Мы очень надеемся на молодых артистов, которых сейчас взяли. Хотя на самом деле взяли не только молодежь. Есть и опытные актеры. Например, Марина Бабошина из Омского театра драмы. Я ее знаю уже давно – это блестящая актриса. Она у нас будет и педагогом по речи.
- Такой интерес к театру – это что, фестивальный имидж?
- Может быть. Просто пять лет назад не было престижно ехать прослушиваться в Красноярский ТЮЗ. А сейчас что-то изменилось – люди про нас слышат, знают. Они проделывают большой путь, чтобы попасть сюда, тратят деньги, время для того, чтобы устроиться к нам. Мне кажется, это прекрасно.
- Один из премьерных спектаклей должен быть в жанре мюзикла. Есть ощущение, что отчасти вы движетесь в сторону театра, в котором все совмещается.
- Театр вообще сам по себе синтетическое искусство. Он совмещает все. Можно его сделать просто на пустой площадке, на деревянном помосте – и это тоже будет интересно. Но можно привнести и визуальную составляющую, и цирковую, и оперные арии, и мюзикл. Все это может быть соединено в одном спектакле – куклы, люди, вещи, цирк, мотоцикл, гаджеты, кино, видеопроекция – и этим обидно не пользоваться, тем более что мы театр молодой, дерзкий. Это открытость и совмещение – очень правильная история. Но мы не просто бездумно все используем. Если для разработки темы нужна музыка как действующее лицо, мы ее берем. Самое важное – отбор выразительных средств. Например, мы взяли историю Исаака Бабеля. И нам показалось, что для того, чтобы ее рассказать, нужно лишить спектакль любой фактурной, бытовой конкретики, очистить, сделать воздушным. Получилась история соединения небытовой, красивой картинки – чистой, картонной – с очень жутким наполнением. На этом странном соединении несоединимого произошла какая-то алхимия.
«ПЕДАГОГ - ПОЛЕЗНАЯ ПРОФЕССИЯ ДЛЯ РЕЖИССЁРА»
- По первому образованию вы учитель истории. Как произошел переход от учителя истории к театру?
- Не было никакой такой истории перехода. Я из учительской семьи, очень бедной семьи. Мы жили в поселке в Свердловской области, рядом был Нижний Тагил, а в Нижнем Тагиле – педагогический институт. Еще до того как я окончил школу, я уже на отлично сдал туда все экзамены и был принят. Это было единственное место, куда я в принципе мог поехать. У моей семьи не было денег, чтобы я мог просто добраться до Екатеринбурга и там как-то жить. Мама - учительница, я все время рядом – работал в летних лагерях вожатым, воспитателем. Маму замещал на занятиях, знал, что такое проверять тетради, заполнять дневники. И в принципе педагогическая деятельность как таковая не вызывает у меня отвращения. Я пошел в Педагогический от безвыходности. Но сейчас нисколько об этом не жалею, потому что в моей работе владение методикой преподавания очень помогает. Работа с актером зачастую требует от тебя педагогических навыков.
- Какой ваш самый первый спектакль?
- Пока я учился в театральной академии, у меня были спектакли с детьми – в Аничковом дворце, детских театрах. А первый спектакль – дипломный – «Жак и его господин» по пьесе Милана Кундеры, который мы с Даниилом сделали в Выборге. Там есть чудесный маленький театрик, который называется «Святая крепость» – театр драмы и кукол. Там – чудесные артисты, которые умеют и с вещью работать, и с куклой, и драматические актеры. И спектакль, похоже, еще идет. Ему 14 лет.
- Когда вы ставите что-то здесь, держите руку на пульсе – видите, как спектакль живет. А как живет то, что поставлено в другом городе?
- Лев Додин сказал однажды крутую штуку: иногда проще поставить новый спектакль, чем сохранить старый. Сохранить спектакль очень сложно – он живой. Как ребенок – может родиться больным, и ему уже не поможешь, или может быть хромым сначала, а потом – идти, двигаться, дышать и выровняться, в конце концов. Очень многое зависит от актеров, насколько они помнят то, о чем сговаривались с режиссером. Это – сложная история. Зачастую приглашают на фестиваль со спектаклем, который ты сделал где-то, и ты просто боишься туда ехать, потому что не знаешь, во что все это превратилось. Но в работе с труппой нашего театра мы пытаемся воспитывать, дисциплинировать артистов, чтобы они могли удерживать спектакль в той форме, в какой он был задуман. Тема очень больная.
«В КРАСНОЯРСК ПРИВЕЗУТ НАСТОЯЩИЕ БРИЛЛИАНТЫ»
- Что особенно ждете от фестиваля «Территория. Красноярск»?
- «Территория» - мой любимейший фестиваль. С Катей Якимовой и Ромой Должанским мы в давней серьезной дружбе. Я наблюдаю за этим фестивалем, на нем бываю. Красноярск – довольно избалованный фестивалями город: и «Театральный синдром», и Додин приезжает, и Бутусов приезжает… В принципе все есть. Но этот фестиваль противоположен большим полотнам, которые, как на выставке, нам представляют. Это фестиваль эстетических потрясений, новых открытий, фестиваль-школа.
Мне очень нравится «Балет Москва». Это одна из самых крутых, на мой взгляд, команд. Они привозят прекрасный спектакль «Кафе Идиот», за который получили «Золотую маску». У жителей нашего города есть возможность увидеть современную хореографию – не какой мы ее себе представляем, а какой она должна быть. Тексты Ивана Вырыпаева очень редко увидишь в исполнении таких прекрасных артистов, как Бурковский и Пересильд, в режиссуре Виктора Рыжакова, который, по сути, открыл миру этого автора. Я смотрел спектакль «Солнечная линия» – он прекрасен. Также у зрителей Красноярска будет возможность увидеть спектакль «Дыхание» («Театр Наций», режиссёр М. Гацалов). Будет и чудесный спектакль Лесосибирского театра («Мёртвые души», режиссёр О. Липовецкий). В маленьком городке три артиста показывают такие вершины актерского мастерства! Блистательные. Я не знаю, что там с ними Липовецкий сделал, но они просто прекрасны.
Есть еще RiminiProtokoll – истории в квартирах. Я на «Золотой маске» их смотрел. Это такие неожиданные формы театра, работы со зрителем. Даже профессиональные люди сомневаются, имеет ли это отношения к театру. Но уже настолько расширены границы, что все может быть театром. Это – какой-то такой странный театр.
Большое счастье для красноярцев увидеть фестиваль иного формата, где нас не будут потрясать большой формой, мега-именами. Роман Должанский привозит сюда другие, очень живые бриллианты. И это все обязательно нужно смотреть.
- Красноярцев избаловали?
- Много всего интересного происходит в этом городе. Но – смотря с чем сравнивать. С Берлином – это одна история, с Новокузнецком – другая. Если тебе скучно сидеть дома и пить пиво в минус 30, если ты хочешь каких-то потрясений для себя, хочешь развиваться, спорить сам с собой – ты всегда найдешь, где это взять. Конечно, хотелось бы больше. Интеллектуального и эмоционального досуга в городе не хватает – у нас люди на спектакли по 6-7 раз ходят. Хочется, чтобы было разнообразие. Как в супермаркет приходишь: можешь носки купить, соль, спиртное – все что угодно. Хочется, чтобы также было и у нас. Вот тебе веселое, грустное, глубокое, трогательное.
- Сейчас ТЮЗ для вас – это о чем? Что это за театр?
- Не бывает такого, что выбрали направление 8 лет назад и по нему идем. Мы начинали его как остро-социальный, публицистический, говорящий о сегодняшнем дне, проблемах. У нас случаются социальные проекты. Но потом с приходом Даниила – раз, и появилась визуальная составляющая. Вдруг нам стало интересно погружаться в сказку, в необычную атмосферу, отвлекающую от реальности. В какой-то момент мне показалось, что мы стали буржуазным театром: закрытие сезона, женщины в вечерних платьях, лимузины, красная дорожка.
Не надо загонять себя в рамки. Сегодня это несколько направлений. Есть красивая визуальная сказка, есть остросоциальные вещи – «Чучело», например. Есть театральная педагогика, есть читки… Это история, придуманная Олегом Табаковым. Он так сказал о Московском художественном театре: супермаркет, мне нужен супермаркет, чтобы приходил человек – и мог выбрать, что ему сегодня хочется. Мне кажется, наш театр тоже идет в эту сторону, мы единственный драматический театр для детей и молодежи в крае, больше таких нет. Поэтому мы не имеем права брать одно узкое направление. Каждый спектакль должен быть разным, новым, интересным. Должна быть такая раскладка – для детей, для подростков, для молодежи, для взрослых…
- Чтобы ходить в театр.
- А зачем люди ходят в театр? Чтобы задавать себе неудобные вопросы. Чтобы отвлечься. Театр – это всегда три очень важные составляющие. Праздник, даже если мы идем смотреть спектакль трагический. Это всегда потрясение, даже если мы смотрим спектакль про собачку и кошечку. И это всегда живое. А когда одновременно праздник, потрясение и что-то живое, значит, театр случился.
Анна Трапезникова, газета «НАШ КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ», 3 сентября 2018
разработка ПО сайта
