Свободный художник Евгений Алтынов

30 августа 2002

Словосочетание "свободный художник" следует воспринимать спокойно, без романтического пафоса. Просто Евгений Борисович Алтынов вот уже десять лет нигде не служит, не числится в штате ни одного театра, хотя вся жизнь его связана именно с театром, со сценой. Впрочем, сам он считает себя прежде всего живописцем.

Недавно Евгению Алтынову исполнилось 55 лет, а 5 сентября в Доме художника открывается его персональная юбилейная выставка, на которой он предстанет перед публикой и как станковый живописец, и как сценограф.

Начинался же творческий путь художника, как это обычно бывает, в раннем детстве.

- Помню, мне было тогда четыре года, - вспоминает с улыбкой Евгений Борисович. - Мой папа работал художником-оформителем и дома тоже много рисовал, "для души". Однажды он ушел на работу, а я его чистый холст перемазал красками - очень уж хотелось тоже порисовать! За это мне, конечно, досталось, но вскоре после этого случая мама купила мне кисти и акварельные краски - и тут уж я отвел душу. Потом были художественная школа, художественное училище, Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. Кстати, я был первым из выпускников Красноярского художественного училища, кто поступил в этот институт в 1968 году. Позднее там же учились мои земляки и товарищи - Володя Боер, Витя Немков. С 1966 года я начал участвовать в выставках, а уже в 1968-м мои работы были представлены на всесоюзной выставке...

- Когда впервые появилась тяга к театру?

- Мне с детства нравился театр сам по себе, нравились его волшебство, сказочность. Помню, я любил играть в театр, лепил из пластилина солдатиков и раскрашивал их, вырезал из бумаги самолеты. Любил ходить в театр Пушкина на спектакли-сказки. Позднее я полюбил таких художников, как Коровин, Головин, Рерих, Добужинский, которые входили в группу "Мир искусства" и много работали для театра. С удовольствием прочел книгу Михаила Фокина "Против течения" - о роли художника в театре. Мне особенно нравился круг художников, работавших у Дягилева во время его знаменитых "Русских сезонов" в Париже: Бенуа, Бакст, тот же Коровин. Так что никем другим я не хотел быть - именно театральным художником.

- В чем особенности этой профессии?

- Мне кажется, театральный художник, или, как его еще называют, сценограф, должен шире мыслить, чем простой художник. Он должен разбираться во всех областях, знать историю культуры и искусства, историю костюма, уметь работать с металлом, деревом и другими фактурами. Уметь придумывать, фантазировать, изобретать, решать неожиданные технические задачи. Например, как сделать бархат из мешковины. И делать все это надо уметь самому, своими руками. Меня когда-то главный художник пушкинского драмтеатра Валентин Владимирович Лассан учил: "Если столяр тебе говорит, что это сделать невозможно, сними пиджак и покажи ему, как это надо сделать!"

- Кого еще из своих учителей вы можете вспомнить добрым словом?

- Считаю, что на учителей мне вообще повезло. Еще в художественной школе меня учили Андрей Лекаренко и Юрий Худоногов. В художественном училище наставниками были такие мастера, как Евгений Кобытев и Валерьян Сергин. А в Питере, в институте, мне посчастливилось поучиться (правда, недолго) у самого Николая Акимова. Он был руководителем и главным художником Театра комедии. Многому научили меня Алексей Сологуб и Владимир Орлов. Никогда не забуду Евсея Голанда, который преподавал технологию театрального производства. Вспоминаю его рассуждения о том, как лучше решить "судьбу лестницы" или "проблему станка"...

- После окончания института вы работали главным художником Красноярского ТЮЗа, театра музыкальной комедии, Магаданского музыкально-драматического театра, ставили спектакли в театрах разных городов страны. Где вам больше нравилось работать?

- В музыкальных театрах больше возможности развернуться живописно, там можно интересно оформить спектакль внешне. А в драме требуется внутреннее решение, тут надо больше шевелить мозгами. Всего мною осуществлено более ста постановок. Наиболее значительные - "Царь Феодор Иоаннович" в Магаданском театре, "Вишневый сад" в Ачинске, "Такси на Таймыр" в Красноярском театре музкомедии (там были оригинальные сценические находки). Много интересных спектаклей мы сделали вместе с Юрием Гвоздиковым в 70-е годы. Приходилось ставить разные шоу, театрализованные праздничные представления - "Утро Родины" в Магадане, "Северную сюиту" в Москве, в Олимпийском дворце. С особым теплом вспоминаю работу в Красноярском ТЮЗе, где я в 1973-1974 годах был главным художником. Из поставленных там спектаклей особенно помнятся "Орфей" режиссера Александра Попова (это был мой самый первый после института спектакль) и "Незваные гости" (режиссер Юрий Копылов).

- Правда ли, что в ту пору наш ТЮЗ был очень популярен? Или это всего лишь ностальгический миф, легенда?

- ТЮЗ был одним из лучших театров в России. Какие актеры и режиссеры тогда работали... а какие художники! Одна Светлана Ставцева чего стоила! Она, кстати, преподавала у нас в училище. Все просила нас: "Сделайте что-нибудь абстрактненькое!" У нее даже афиши были очень талантливые. Тогдашний ТЮЗ очень повлиял на меня, на мои поиски в профессии. А когда я пришел в ТЮЗ в качестве главного художника, там как раз режиссер Кама Гинкас с художником Эдуардом Кочергиным ставили "Гамлета". Именно с "Гамлета" и начался взлет Кочергина, это было новое, нетрадиционное сценическое прочтение, вошедшее после во все монографии и энциклопедии. Сейчас же ТЮЗ в полном упадке, и дело не только в материальных причинах - в театре нет прежнего тюзовского духа...

- Что для вас важнее - работа в театре или станковая живопись?

- Главное - это живопись. От нее - истоки всего. Если б не было живописи, не было бы и театра. Я пишу каждый день - пейзажи, портреты, натюрморты. Пишу спонтанно, от вдохновения - не как в театре, где работу диктуют сроки. Художнику, не умеющему писать, нечего делать в театре, иначе он превратится в сухого конструктивиста. Так что живопись и театр для меня - две равнозначные величины. А вот книжная графика - это побочное. Хотя мне довелось оформлять такие книги, как "Лунная радуга" Сергея Павлова, "Семья Ульяновых" Мариетты Шагинян, книги Олега Пащенко, Марии Корякиной.

- Что вы можете сказать о нынешней ситуации в творческих союзах? Ведь, если я не ошибаюсь, вы являетесь членом Союза художников России и Союза театральных деятелей России...

- ...и еще - членом международной ассоциации художников массовых представлений. Но самый родной - Союз художников. Ситуация же в творческих союзах сейчас очень сложная, главная беда - недостаток денег. У нас, как всегда, культура и искусство финансируются по остаточному принципу. И все-таки выставки проводятся, хотя и мало. Нет возможности сейчас проводить такие грандиозные выставки, как, например, московская выставка "Художники театра и кино", участником которой я был когда-то.

- Остается ли время на хобби, на развлечения?

- Раньше любил ездить на озера рыбачить, сейчас все как-то некогда. Иногда хожу на ипподром, люблю лошадей. Я ведь в детстве жил в Покровке, рядом с ипподромом. Любимые писатели - Бунин, Гоголь... какая у них словесная живопись! Из поэтов нравится Блок... "Я принес тебе розу в бокале золотого, как небо, аи!.."

- Надеюсь, "розу в бокале" вам кто-нибудь поднесет на предстоящей юбилейной выставке. А над чем вы сейчас работаете в театре?

- Из последних премьер в театре музкомедии с успехом идут спектакли "Ретро" и "Моя жена - лгунья". Особенно я доволен "Лгуньей". А сейчас работаю над спектаклем одного красноярского автора - это музыкальная комедия о ветеранах сцены, немного грустная и очень смешная. Более подробно рассказывать не буду, чтобы не сглазить.

- Что ж, спасибо вам за беседу, Евгений Борисович. Желаю успеха вашей выставке. А лучшим подарком к вашему юбилею, мне кажется, стала бы мастерская, которую вы давно уже заслужили.

- Обещали вроде бы дать...

С художником беседовал Эдуард РУСАКОВ
На снимках: Е. Б. Алтынов; оформление спектакля "Влюбленные обманщики" К. Гольдони.
Фото Валерия БОДРЯШКИНА
"Красноярский рабочий", 30 августа 2002 г.