Роман Феодори: «Мы не ставили спектакль для фестивалей»

01 января 2014

Как признается главный режиссер ТЮЗа Роман Феодори, включение «Снежной королевы» в конкурсную программу «Золотой маски» стало для него приятной неожиданностью. Спектакли для детей – большая редкость на этом фестивале. И тем приятнее, что сказка Красноярского ТЮЗа получила столь высокую оценку экспертов «Маски». Четыре номинации – уже само по себе высокое признание работы театра. Вне зависимости от итогов конкурса, которые, как известно, в искусстве большая условность.

- Знаете, чем для меня особенно важен успех нашего спектакля? – уточняет режиссер. – Тем, что «Снежная королева» не задумывалась с прицелом на какие-то фестивали и художественные откровения. Мы ставили обычную сказку, чтобы играть ее во время новогодней кампании.

- Я видела не один новогодний спектакль, и мне кажется, Роман, вы немного лукавите – у «Снежной королевы» совсем другое качество, эта сказка явно не проходная.

- А разве я сказал, что она проходная? Это была попытка нашей постановочной команды доказать – прежде всего, самим себе, – что спектакль для детей без всякой специальной концептуальности может быть сделан на очень приличном уровне.

- Доказали?

- Мне кажется, да. Во всяком случае, каждый из нас вложился в него по максимуму. В спектаклях часто не хватает времени на проработку деталей – здесь мы постарались отнестись к ним как можно тщательнее. Даниил Ахмедов вообще больше двух месяцев буквально не выходил из цехов, что в театре большая редкость – в лучшем случае, художник приезжает на три дня запустить спектакль, потом примерно столько же дней уходит на примерки и на премьеру, - и все. А в этот раз Даниил сказал, что хочет все проверить и отследить сам, удостовериться, что его замысел воплощен максимально качественно. И, мол, если у него вдруг что-то не получится и выйдет всего лишь рядовая сказка, которая исчезнет из репертуара после пары новогодних кампаний, - тогда он больше никогда не возьмется за спектакли для детей. К счастью, угроза оказалась напрасной. (Смеется.)

То же самое я могу сказать и о работе хореографа Натальи Шургановой, которая больше двух месяцев готовила пластику для «Снежной королевы». И о видеоряде Дениса Зыкова и гриме Татьяны Даряла, которые под руководством Даниила сделали просто фантастические вещи. А насколько там внятная и точная музыка Евгении Терехиной! Не говоря уже о работе артистов, которые просто прыгнули в этой работе выше своей головы – знаете, далеко не в каждом театре люди готовы так затрачиваться, вкладывать в это часть жизни. К тому же, в новогоднюю сказку, которые на театре называют черным хлебом и производственной необходимостью. Мне как руководителю театра такое отношение особенно дорого. Мы для себя доказали, что деление на фестивальные и репертуарные спектакли, для заработка и «для славы» – профанация и чушь.

- Но ведь и «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях», и «Золушку» вы ставили без прицелов на фестивали?

- Я вообще всего лишь раз в жизни решил поставить «фестивальный» спектакль – и провалился. (Смеется.) Любой спектакль – это эксперимент: для режиссера, для художника, для труппы, для зрителя. Все равно ты что-то проверяешь, придумываешь, провоцируешь – себя, публику. В «Золушке», где зрителям предлагается самим оценить поступки героини, была явная провокация, попытка нетривиального подхода. В «Сказке о мертвой царевне» мы пытались найти какую-то странную форму высказывания, вскрыть сочетания немецкого романтизма и русской стихотворной мысли. Вообще нужно понимать, что спектакль для детей требует гораздо больше всяческих вложений – не только финансовых, но и эмоциональных, профессиональных, качественной драматургии. Я везде говорю: почему бы не сделать специальное детское направление на всех крупных фестивалях? Но мне отвечают, что это невозможно.

- Почему?

- Не наберется большое количество качественных спектаклей. И не то, что за сезон – за годы! Даже на «Золотой маске» с трудом собрали программу «Детский уик-энд» из лучших постановок, номинантов «Маски», за последние пять лет. К сожалению, детский театр в нашей стране сейчас занятие неблагодарное. Да, есть профессионалы, которые им горячо увлечены – Юрий Алесин, Полина Стружкова, Марфа Горвиц, Екатерина Гороховская. Но, я думаю, что и гонорары этих режиссеров, и деньги, выделяемые театрами на их постановки ниже, и вообще отношение самих трупп – всегда немножко снисходительное, все это немножко вторичное. А детское кино у нас практически не снимается… Хотя на Западе в фильмы для детей очень серьезные вложения, там с удовольствием работают прекрасные актеры.

- Вы упомянули об обязательности эксперимента при работе над спектаклем. Обращение к оригинальной сказке Андерсена для вас тоже стало такой проверкой своих возможностей?

- По сути, да. Я летел в самолете, почти все вещи сдал в багаж, а при себе у меня была «Снежная королева» Андерсена, которую я купил в подарок своей племяннице. И когда я начал ее читать, был потрясен – даже перечитал несколько раз. Разумеется, прежде я был знаком с сюжетом этой сказки, в том числе и в версии Шварца, видел фильмы по ней. Но я даже представить не мог, какая она на самом деле в своем первоисточнике. А еще меня поразило, что на книжке был указан возраст – 4-6 лет. Не думаю, что дети в эти годы могут воспринять, например, сцену, где Герда начинает читать молитву, и из пара вырастают ангелы. Или сцены с троллями или разбойниками – они и у Андерсена-то описаны жутковато, и у нас в спектакле местами получился пугающий интерактив. Но, по-моему, все это ложится на тему, на мысль, на саму историю.

- Герду обычно изображают тоненькой, стройной, хрупкой. У вас Герда решительная, целеустремленная, четко идет к своей цели – этакий стойкий оловянный солдатик. От чего вы отталкивались, когда делали распределение ролей?

- От ощущения самой сказки. (Улыбается.) Мне кажется, я ничего не придумал – именно такой у Андерсена и написана Герда. Равно как и Кай. То, что человек может впасть в нарциссизм, погрузиться в себя, стать холодным, расчетливым, закрыться от родных и близких – это мужская черта. Стойкость и выносливость – черты женские. Вспомните, как мужчина болеет банальной простудой – он умирает, весь мир в этот момент должен крутиться вокруг него! А женщина готовит семье еду, убирает дом, успевает отвести детей в садик, при этом работает – и на ногах переносит инфаркт. Она не пойдет в больницу, пока ее туда не увезут в бессознательном состоянии. Так что, мужчина и женщина в спектакле переданы как архетипы.

И еще – опять же, в соответствии с самой сказкой – на протяжении спектакля мы постарались показать взросление героев. Вначале Кай и Герда ребячатся, играют, Герда стесняется, когда принимает от Кая в подарок сапожки – все это очень наивно и по-детски. А в финале, когда они встречаются, она уже абсолютно по-женски бьет его по груди, он по-мужски ее притягивает. Испытания, которые ей приходится преодолеть на этом пути, чтобы спасти друга – тоже необходимый этап взросления. Только по-настоящему взрослый человек способен пожертвовать чем-то ради другого – личной выгодой, комфортом и даже, возможно, самой жизнью.

- Вы уже третий сезон возглавляете театр, одна из основных задач которого – делать спектакли для детей и подростков. За это время в вашем режиссерском преставлении что-то поменялось? Почувствовали грань, что такое спектакли для разных возрастов?

- Я еще с педагогического института разделяю детей на восемь возрастных категорий, абсолютно разных. Скажем, ребенок от 6 до 8-9 лет – это одни потребности. В 10-11 лет, самый любимый мой возраст, я называю их «крапивинские дети» - другие. В 12-14 лет, пубертатный период, – третьи. И так далее – они все разные, и есть специфика их зрительского восприятия и человеческой открытости. Конечно, и театральным языком мы должны с ними по-разному разговаривать, чтобы добиться контакта. Но это ищется и находится опытным путем, универсальных рецептов нет.

- Для какой возрастной аудитории в ТЮЗе не хватает спектаклей?

- У нас нет бэби-театра для аудитории от трех до шести лет. А еще нет театра для самых маленьких, от ноля до трех, но для меня он пока вообще загадка. Хотя в Европе такой театр существует, и в России его ростки уже появляются. Для нашего ТЮЗа это задачи на перспективу.

Елена КОНОВАЛОВА
"Третий звонок" №5 (30), 1 января 2014 г.