Под властью большой сцены
13 сентября 2021
Начало театрального сезона прошло в Москве под знаком больших гастролей Красноярского ТЮЗа. Сначала в Театре имени Евг. Вахтангова в рамках одноименной федеральной программы были показаны четыре спектакля: «Хлебзавод» Никиты Бетехтина, «Гоголь. Экспонаты» Даниила Ахмедова и Романа Феодори, «Биндюжник и король» Феодори и «Алиsа» Феодори–Ахмедова. А в самом начале сентября две части «Хроник Нарнии» Феодори–Ахмедова открыли Большой Детский фестиваль в Губернском театре.
Сцена из спектакля «Алиsа». Фото из архива Красноярского ТЮЗа
Столь масштабное концентрированное присутствие Красноярского ТЮЗа в столице позволило увидеть этот театр не через призму какой-то одной постановки, как бывало благодаря многочисленным выдвижениям красноярцев на «Золотую Маску» и показам отдельных спектаклей в Москве, а все-таки в некоторой динамике.
На нынешних гастролях подтвердилось то, что в общем было известно и раньше: самые сильные стороны Красноярского ТЮЗа – это виртуозное владение приемами визуального, синтетического, мультижанрового искусства, соединенное с доскональным знанием и пониманием большой сцены, ее законов, мощи и власти.
Золотое на синем, красное на черном, серое на желтом – художник Даниил Ахмедов, постоянный соавтор Романа Феодори, использует классические, безотказно-эффектные цветовые сочетания, рисует крупно, задействуя всю ширину, высоту и глубину сцены, а часто и зрительный зал. Его художественные решения укрупняются и приобретают идеальный лоск благодаря работе художника по свету Тараса Михалевского, еще одного постоянного члена постановочной группы лучших спектаклей Красноярского ТЮЗа.
Сцена из спектакля «Биндюжник и Король». Фото из архива Красноярского ТЮЗа
Вот в первой части «Хроник Нарнии» жители этой страны со своими рогами и копытами силуэтами застывают на огромных ступенях, расположенных по бокам сцены и ведущих к трону Аслана, – и возникает абсолютно сказочная картина, в которой цвет, музыка, свет и замершие, как на барельефе, актеры делают больше, чем если бы была произнесена сотня слов. Вот в спектакле «Гоголь. Экспонаты» персонажи, выстроившись в ряд, проходят-пробегают-протанцовывают свой путь из левой кулисы в правую, высвеченные так, что становятся движущимися черными фигурами на фоне песочного задника. И этот макабрический танец людей-марионеток под музыку Евгении Терехиной гипнотизирует зрителя, увлекает его идеально найденным сочетанием ритма, цвета, пластики и ассоциаций с мерцающим, двоящимся миром Гоголя и его же излюбленным парадом персонажей. У Ахмедова он становится парадом мод под оглушительный рев попсового «Party like a Russian». А вот Алиса из одноименного спектакля взмывает вверх и парит в бело-синем платье над черной сценой как будто сама по себе (невидимую стрелу подъемного крана практически невозможно разглядеть, ее видишь, только если знаешь, что надо искать) – и это производит впечатление настоящего чуда, волшебства, какие бывают в детстве под Новый год.
Сцены стремительно сменяют друг друга, и зрителю надо догадываться, про что сейчас речь. Не догадываться, нет – но, подключившись к миру, выстроенному Феодори и Ахмедовым, изъясняющимся метафорами, образами, а не словами, домысливать, достраивать мостики между сценической фантасмагорией и собственными воспоминаниями о тексте. Не зря же в программке «Гоголь. Экспонаты» сначала вкратце пересказано содержание повестей «Невский проспект» и «Шинель», по мотивам которых сделан спектакль, а потом сказано весьма иронически: «Вспомнили? А теперь постарайтесь как можно скорее забыть. Режиссер и художник Даниил Ахмедов создал на основе текстов Гоголя собственное произведение. В театре эти истории стали поводом к размышлению о Художнике, мире и человеке. Расслабьтесь и получайте удовольствие от атмосферы спектакля и визуальных образов».
Описывать сложносочиненные и безупречно технически выполненные сцены из спектаклей Феодори-Ахмедова – занятие столь же бессмысленное, как описывать сцены из «Снежного шоу» Славы Полунина, шоу Цирка дю Солей или мультфильмов Диснея. Но нужно признать, что красноярского тандема все же есть повторяющиеся, хотя и безотказно работающие приемы: движущиеся или застывшие силуэты персонажей на ярко высвеченном (и никогда не сборящем!) заднике, белый снег, кружащийся над залитой синим сценой, и одиноко стоящая фигура в пустом пространстве, как на границе бесконечного мира, как у края гибельной пропасти.
Алиса после всей фантасмагории своего путешествия в Зазеркалье осталась одна – ее тоненькая фигурка на фоне бесконечности и равнодушия мира ранит и трогает больше, чем все чудеса, показанные до того. Вот Гоголь, только что на наших глазах выпустивший в тот же мир своих персонажей, заставивший их жить, страдать и любить и задавивший их своей птицей-тройкой, – скрючивается, голый и беззащитный, под безжалостным светом софитов. А на заднике высвечивается текст: «Спаси и сохрани свое дитя, мама».
Подобных – щемящих душу до невозможности вдохнуть – моментов у Феодори, к счастью, немного. Ровно столько, чтобы ты уже не мог забыть его работы или рассуждать о них только как об ослепительно красивых и технически совершенных.
Иначе, значительно в более традиционной манере сделаны «Хлебзавод» режиссера Никиты Бетехтина по тексту Алексея Олейникова на малой сцене и мюзикл по рассказам Исаака Бабеля «Биндюжник и Король» на музыку Александра Журбина и Асара Эппеля на большой. В этих постановках тоже присутствует визуальная роскошь, присущая спектаклям Красноярского ТЮЗа, но выбран иной способ преподнесения истории. Здесь режиссер не требует от публики разрушать свои представления о «нормальном» театре, в котором все понятно говорят или поют, сюжет развивается линейно, каждый актер играет по одному персонажу и все в принципе привычно. Эти спектакли не менее востребованы и успешны, чем фантастично-цирковые «Гоголь. Экспонаты» и «Алиsа»: «Биндюжник и Король» – и вовсе лауреат премии «Золотая Маска» сразу в двух номинациях.
Интересно было бы посмотреть спектакли Красноярского ТЮЗа для самых маленьких зрителей, но их, к сожалению, в Москву не привезли. А можно было бы составить действительно полное впечатление не только об эстетике и профессиональном уровне театра, но и о том, как он воспитывает своего зрителя, признавая за ним возможность быть разным и любить разное. И как постепенно, через «Биндюжника и Короля», «Хлебзавод», «Алиsу» и «Хроники Нарнии», подводит его к такому абсолютно взрослому спектаклю как «Гоголь. Экспонаты», где явлен театр гипнотический и совершенный. Упивающийся красотой и болью этого мучительно странного и невыносимо прекрасного мира. Щедрый в своей бесстрашно избыточной, до миллиметра просчитанной сценичности, в своих пронзительных ассоциациях и полный всепрощающей любви к грешным маленьким людям, голым, скрюченным и беззащитным под равнодушным бумажным снегом в лучах софитов.
разработка ПО сайта
