«Пер Гюнт» Красноярского театра юного зрителя: Короче, Пер Гюнт

26 мая 2018

Программу V «Ново-Сибирского транзита» открыл Красноярский ТЮЗ спектаклем «Пер Гюнт» по пьесе Генрика Ибсена в вольном переводе Жени Беркович. Такой «Короче, Пер Гюнт». Сказать честно, редко после спектаклей мне хочется от себя однозначного «понравилось» – «не понравилось». В случае с красноярским «Пер Гюнтом» Феодори-Ахмедова нуждаешься именно в собственной внятности, но ее нет. Так у ребенка спрашивают: «Ну, как тебе сказка?», а он, глядя в хорошо иллюстрированную книгу, недоверчиво переспрашивает: «А тут точно так написано?».

Как и у Ибсена, у Феодори, пусть более сжато, путь Пер Гюнта к себе лежит через мифические и реальные земли, через связь с дочерью тролля и встречу с Пуговичником, продажу людей, убийство и сумасшедший дом. И возникает мысль, что сказка рассказана Пер Гюнтом самому себе, и реальны в ней лишь два человека – он и его мать Озе, остальные проецируются его воображением. В красноярской постановке Сольвейг в финале предстает перед постаревшим Пером (Андрей Пашнин) именно в образе матери (Елена Половинкина). Эта сцена и сцена смерти Озе, где молодой Пер Гюнт (Александр Дьяконов) прощается с матерью, застывшей как мертвая царевна, – одни из самых сильных в спектакле, с максимальной возможностью для зрительского подключения. В то же время в отношениях Пер Гюнта и Сольвейг (Екатерина Кузюкова) нет какой-то особой искренности, теплоты, ее отказ от семьи ради него выглядит неоправданной жертвой, а отказ героя от Сольвейг, дорога «в обход», не представляется таким уж и трудным. Дублируя статику фонов декорации, режиссер спектакля делает и актеров эмоционально статичными: меняется не герой, а люди, его играющие – Пер Гюнт, Сольвейг. Или не меняется: роли отца Сольвейг, Проповедника, Короля троллей и Сатаны играет один актер Вячеслав Ферапонтов – видимо, для Пер Гюнта они все на одно лицо.

«Норвежская сказка» (жанр из программки), «русский Уилсон» (определение из народа) – что-то в этих словосочетаниях хочется зачеркнуть, а что-то подчеркнуть. У режиссёра Романа Феодори получилась русская сказка для взрослых (неловко сказать – сказка на новый лад), где народ на свадьбе характерным отечественным щелчком по шее приглашает выпить, похмельная невеста неповторимо сидит «на кортах» и все друг другу «козлы» и «шалавы». При этом сценография и костюмы (Даниил Ахмедов), свет (Тарас Михалевский) действительно очень напоминают работы Боба Уилсона. Заливки, теневой театр, картинки собираются и разбираются как конструктор – это, безусловно, завораживает, но к Уилсону ведь не имеет прямого отношения, потому как остаётся фоном для актёрской игры. Убери этот фон – и зритель останется один без света в потёмках человеческой души и всё равно придёт к отчаянному крику в финале спектакля «Кто я?», который повторит губами вместе с героем. В общем, всё будет просто безысходно. А так – безысходно и красиво, с северным сиянием и оленем. Сказка.

Кстати, «Пер Гюнт» – это 18+. И это правильно, потому что до 18 лет у нас отвечают на вопросы ЕГЭ, а уже потом на вопрос о жизненном предназначении.

Анна Резвова, театральный журнал «Около», 23.05.2018

фото Михаила Маклакова