Мнения участников: актеры

20 июня 2012

Участие в проекте «Подросток с правого берега» для актеров ТЮЗа было делом добровольным, некоторые не рискнули даже попробовать себя в жанре документального театра. Но часть труппы с интересом включилась в эксперимент, и каждый почерпнул в этом свое. В процессе работы над спектаклем «Подросток с правого берега» «Третий звонок» будет знакомить своих читателей с мнениями участников. В сегодняшнем выпуске газеты – высказывания молодых актеров Екатерины Кузюковой и Алексея Алексеева. Любопытно, что в чем-то их оценки совпадают, а в чем-то – кардинально разнятся.

Екатерина КУЗЮКОВА

- Мне хотелось убедиться, действительно ли после работы в документальном театре начинаешь по-другому смотреть на свою профессию. И я не разочарована. Эмоции, которые черпаешь на улице в диалоге с людьми, - это настолько окрыляет и воодушевляет, что хочется еще и еще идти к ним и слушать их истории.

В основном я искала «доноров» в окрестностях ТЮЗа. Опрашивала мальчишек, девчонок, учителей. Однажды встретила хорошую кампанию пацанов, полдня вместе гуляли. Общение с ними меня повеселило – видимо, они приняли меня за свою ровесницу, столько бравады и понтов из них посыпалось, что я себя почувствовала школьницей. (Смеется.) Из этого общения в спектакль ничего не вошло, но мне все равно было очень интересно и полезно понаблюдать, как подростки общаются между собой. Говорила с ними на их слэнге – просто подключалась к их речи, манере поведения. Когда брала интервью у учительницы, разговаривала с ней совершенно по-другому. Диктофон в какой-то момент перестала показывать, без него люди легче раскрываются. Просто включала его в кармане, прежде чем подойти к кому-то. И вопрос, ходят ли в театр, никому не задавала. Хотелось, что люди сами рассказали, что для них важно и интересно.

Для меня это уникальный опыт. В какой-то момент возникло ощущение, что я вижу людей насквозь – не только то, что они говорят, но и черты их характера считываю, личные особенности. Например, одна девушка, с которой я встретилась, в свои 17 лет практически ни с кем из сверстников не общается – она на домашнем обучении, всю жизнь живет с бабушкой и дедушкой. И разговаривает, как пожилые люди – словно пропевает слова, использует некоторые выражения, которые свойственны людям старшего поколения. Скажем, говорит не «есть», а «исть» - вы когда-нибудь слышали это от молодых? Я потом еще пообщалась с ее бабушкой и убедилась, что она в точности копирует ее интонации.

Меня поразили две вещи. Одна жутко напугала, другая сильно обрадовала. Я с приятным удивлением открыла, как много вокруг талантливых детей, которые занимаются музыкой, спортом, стремятся к чему-то значительному. Их гораздо больше, чем каких-то «отмороженных» ребят. Во всяком случае, сама я за все свои походы по улице, в том числе и вечерние, не встретила ни одного подростка, который бы мне нахамил, грубо ответил. У нас хорошая молодежь. Многие не курят и не выпивают, не говоря уже о наркотиках. Им просто это не нужно.

А шокировало меня то, что у нас чуть ли не каждая вторая семья неполная. Проблема либо с отцом, либо с матерью, некоторые дети вообще живут с бабушками и дедушками. Чуть ли не у каждого ребенка сложности в семье. Я думаю, именно это должно стать одной из главных тем в нашем спектакле. В подростковом возрасте формируются представления, которые влияют на всю дальнейшую жизнь человека. Какой у девочки папа, такого, возможно, она и мужа себе выберет. Если родители ее бросили, не исключено, что она и со своими детьми так поступит. Честно говоря, я испугалась, когда ребята стали рассказывать мне об этой стороне своей жизни. Не так-то легко быть подростком… Мало кому есть дело до их проблем, тем более что сами они не всегда и не со всеми готовы ими поделиться. Но я вспоминаю их глаза, как они мне рассказывали, что мама ушла или папа пьет… К этому невозможно остаться равнодушным.

Разницу между правым и левым берегом Красноярска я не понимаю. Может, потому, что сама живу в этом городе всего четыре года. Некоторые подростки пытались мне объяснить, в чем отличие, но как-то очень обтекаемо – мол, у них там, на левом, покруче! А в чем – никто не задумывается, на этот вопрос люди чаще реагировали с сарказмом. Мне кажется, в Красноярске принято деление на районы, а не на берега: кто-то с Покровки, кто-то – с Черемушек (или Черемух, как говорят местные парни – и они понимают, о чем речь), но не с того или иного берега.

Алексей АЛЕКСЕЕВ

- Мне интересно все новое. Я слышал, что в ТЮЗе когда-то был спектакль, где тоже отчасти использовался вербатим, – «13 украденных, подсмотренных и подслушанных историй о любви». Но их рассказывали артисты – кто-то свои собственные, кто-то истории друзей, и документальная достоверность там не требовалась. А тут надо было идти «в поле», искать «донора». Я своего «донора» нашел давно, когда только узнал, что у нас будет такой проект. Три месяца разговаривал с ним в интернете. Но голос обманчив, при встрече я увидел, что это совершенно другой человек – со своими комплексами, зажимами. Пробиться через них было непросто. 16-летний парень, пришел с другом, многое, естественно, они мне не рассказали. Но я пошел на хитрость. Минут сорок поговорили, потом я отключил диктофон, поблагодарил их и предложил продолжить общение за пивом. Что меня удивило, от пива они отказались. И от сигарет. Я в их возрасте курил… Тем не менее, мы потом еще часа два проговорили (я незаметно включил диктофон), они в какие-то моменты раскрепостились.

Нет, разговорить человека – не самая большая проблема, сложнее всего расшифровка интервью. Разговор на три часа, но мне же не все оттуда нужно! Мои парни прыгали с темы на тему, а мне нужно было выстроить это в какой-то монолог – про их день, как они видят свою комнату, как общаются с родителями, с друзьями. Это огромная работа. Из того материала, что мы в театре собрали, наверное, процентов пять было представлено на первом показе. Может, что-то еще потом войдет.

Но в любом случае, это хорошая театральная лаборатория. Если у нас все получится, театр поднимется еще на какую-то ступеньку. Не все понимают, зачем нужны такие спектакли, как наша «Наташина мечта» или «Подросток». Кто-то считает, что это чернуха, мол, в жизни и без того хватает проблем, зачем их тащить еще и в театр? Я думаю, что спектакли нужны разные – и такие, на которых можно просто от души посмеяться и отдохнуть, и такие, которые поднимают важные социальные вопросы. Я брал интервью у одной бабушки, она до слез расстраивалась, когда говорила, какая молодежь у нас хамоватая, в автобусе место никто не уступит. Повсюду ругань, мужчины не фильтруют свою лексику в присутствии женщин и детей. Да и многие женщины тоже не стесняются в выражениях… Для людей старших поколений это больная тема, они не могут к ней спокойно относиться, потому что прежде это не было настолько откровенно.

У молодых другие проблемы, они считают, что взрослые их не понимают. Вечный конфликт отцов и детей. У моего «донора» отец полицейский, и в подростковой компании к нему отношение сдержанное – что-то не договаривают, боятся, что он расскажет отцу. Поэтому он свое поведение со сверстниками строит так, чтобы никто не подумал, что он стукач. Ходит на все разборки, в тренажерный зал, пытается показать, что он свой. Если вникнуть во все это, мы увидим настоящую человеческую трагедию. И, думаю, я как артист имею шанс помочь этому парню. Сам он никогда не сможет выйти на сцену и рассказать, как он живет, что его волнует, выговориться о накипевшем. Я могу это сказать от его лица, чтобы услышали не только другие люди, но и сам он мог бы взглянуть на себя со стороны.

Есть ли разница между правым и левым берегом Красноярска? На мой взгляд, она огромная. Хотя бы потому, что люди с правого берега едут отдыхать на левый, а не наоборот. На Столбы выбирается от силы процентов десять горожан, «Бобровый лог» не всем по карману, кто-то иногда с детьми съездит в зоопарк. А в основном все места отдыха и культурные площадки – на левобережье. Хотя если ТЮЗ переломит это отношение, и к нам сюда активно потянутся зрители с левого берега, я буду только рад. (Смеется.)

Елена КОНОВАЛОВА
"Третий звонок" №10 (15), 20 июня 2012 г.