Между авангардным и традиционным
29 марта 2023
«Евгений Онегин». По роману в стихах А. С. Пушкина.
Красноярский ТЮЗ.
Режиссер Мурат Абулкатинов, художник Софья Шнырева.
Всем известный сюжет режиссер решает внешними средствами: важным становится, как звучат голоса персонажей, как соотносятся действия главных героев и хоровой группы, какое положение они занимают относительно друг друга. «Переживание формы, а не переживание одних душевных эмоций» — спектакль можно описать этой формулой Мейерхольда, причем с «переживанием формы» не только актерами, но и зрителями. В «Евгении Онегине» есть партитура, и если актеры точно ей следуют — наполняют статичные мизансцены внутренним ритмом, задают вектор движения от одной картины к другой, — это сообщает зрителю сильное эмоциональное переживание, похожее на то, какое бывает при прослушивании оперы.
Сцена из спектакля.
Фото — Евгений Роговцов.
Действие спектакля происходит где-то на задворках истории. Основная часть декорации — серая стена дома с окнами второго этажа. В заиндевевших окнах, освещенных холодным серо-синим светом, мелькают едва уловимые силуэты. Окна распахиваются, и герои пушкинского романа как будто вырываются из этого мрачного, похоже, заброшенного дома. Сначала площадка перед ним пуста, потом на ней появляется скамейка почти во всю ширину сцены, а после — стол примерно такой же длины. С правой стороны висит большая хрустальная люстра, которая загорается слабым желто-красным светом, когда Онегин и Татьяна встречаются, и мигает, как при замыкании, когда Татьяна кричит о несбывшихся надеждах. В этой же стороне — дверь, ведущая в какой-то другой мир, откуда льется яркий свет (туда уходит Ольга после свадьбы). В глубине сцены еще одна дверь, она открывается ближе к финалу, за ней стена — тупик (туда уходит Татьяна). Кажется, что где-то там, за закрытыми дверями красивая, радостная жизнь, похожая на искрящееся шампанское, а здесь — только воспоминания о том, какой она может быть. А персонажи — призраки, которые бродят по заброшенному дому и раз за разом проигрывают историю, чтобы прожить ее как-то по-другому, но из этого ничего не выходит.
Сцена из спектакля.
Фото — Евгений Роговцев.
Актеры в спектакле одеты в серые костюмы, поэтому персонажи воспринимаются частью окружающего мира — серые фигуры на сером фоне. В спектакле есть хор, который исполняет вокальные партии, разложенные на разные голоса, и существует в пластическом рисунке — выполняет одинаковые движения (синхронные или поочередные). Главные герои выделяются тем, что занимают обособленное положение на сцене и имеют возможность сольных высказываний. Например, Ольга, представляя себя — «Всегда скромна, всегда послушна, / Всегда как утро весела», — встает на скамью, на которой сидят другие персонажи, так, как будто выпрыгивает из ровной линии. Татьяна во время именин медленно спускается под стол, растянутый почти во всю ширину сцены. За ним собрались все, чтобы поздравить ее, а она отползает в сторону и сворачивается калачиком на полу. Онегин и Ленский во время дуэли стоят друг против друга по краям этого стола, а остальные «передают выстрел» — чокаются бокалами с красным вином (первый со вторым, второй с третьим и так далее) и выплескивают вино на Ленского. Онегин, возвращаясь в свет, оказывается в центре сцены, а за ним полукругом выстраивается хор, который обсуждает, что случилось с ним за последние два года.
Сцена из спектакля.
Фото — Евгений Роговцов.
Что касается сольных речевых и вокальных партий, то любопытно, что слова рассказчика чаще всего поручены Ленскому (Салмат Джумагазиев). Он говорит: «Онегин, добрый мой приятель, / Родился на брегах Невы», — но мы знаем, что Ленский погибнет на дуэли, поэтому не может быть рассказчиком — он не участвует в том, что происходит с Онегиным дальше. Уже в начале кажется, что Ленский — персонаж инфернальный, он ждет Онегина, чтобы сопроводить его в другой мир. А пока ждет, рассказывает, какой была жизнь Онегина, что он успел сделать за отведенное время. Ленский всегда говорит тихо, почти не интонируя, поэтому к нему буквально приходится прислушиваться. Эти моменты, контрастные основному звучанию (более интенсивному), — своеобразный «минус-прием», поскольку акценты — на шепот, почти тишину. Ленский помогает собрать историю в целое, поэтому захватывает внимание зрителей, для нас Ленский — тоже проводник.
Сцена из спектакля.
Фото — Евгений Роговцов.
У Онегина (Александр Дьяконов) реплик меньше, во всяком случае, мне запомнились только те, которые в начале обращены к Ленскому, а в финале — к мужу Татьяны. Онегин в спектакле — самый непроявленный герой, его голос как будто не звучит в полную силу, не может выразиться до конца. Глухота и онемение — его характерные черты, он, как и у Пушкина, не слышит и не замечает Татьяну, а в спектакле еще и не может объясниться — письма Онегина к Татьяне нет. Татьяна (Татьяна Скрябина), напротив, выделяется громким, звенящим голосом, она словно врывается вокализом в мир шепота и шумов. Но интересно, что письмо Татьяны к Онегину — хоровая партия, разложенная на несколько голосов, отчаянный крик всех женщин спектакля. Пожалуй, это единственный раз, когда Татьяна присоединяется к другим персонажам, в остальном чувствуется ее инаковость. Даже в финале, когда она должна стать частью высшего общества, она стоит на сцене, окруженная толпой людей, которые конвульсивно двигаются под музыку, неподвижная и растерянная.
Сцена из спектакля.
Фото — Евгений Роговцов.
В спектакле кольцевая композиция, поэтому кажется, что герои застряли где-то между небом и землей и не могут выбраться, потому что не понимают, в какой момент нужно действовать по-другому (привет театру абсурда). Спектакль начинается с того, что Онегин преследует Татьяну, они бегут по второму этажу дома (мы видим их в окнах), пробегают по сцене, врываются в зрительный зал, возвращаются на сцену. Татьяна в изнеможении падает на пол, Онегин стоит, согнувшись пополам, после Татьяна поднимается и произносит фразу, похожую на пушкинскую, но развернутую в сегодняшний день: «Я замужем. Оставьте меня в покое. Я дала ему слово. Я буду ему верна». В финале эта сцена повторяется, только теперь запыхавшийся Онегин падает на пол, а Татьяна произносит реплику из романа: «Я вас люблю (к чему лукавить?), / Но я другому отдана; / Я буду век ему верна», — и уходит. Роман Пушкина, как маятник, раскачивается между авангардным и традиционным (это заметно в речи персонажей), из настоящего он перемещается в прошлое, из прошлого — в настоящее, напоминая о том, что он всегдашний и всеобъемлющий. Мурат Абулкатинов не предлагает радикального прочтения, события спектакля приближены к тому, что происходит в романе, но форма, выбранная режиссером, сообщает персонажам новые обстоятельства, и это позволяет рассматривать спектакль через разные культурные коды, обычно с «Евгением Онегиным» не связанные.
разработка ПО сайта
