MASKBOOK Ольга Шайдуллина
14 апреля 2017
В интервью интернет-изданию Фестиваля«Золотая Маска» композитор Ольга Шайдуллина рассказывает о сотрудничестве с Романом Феодори и своей работе над спектаклем «Биндюжник и Король» .
Да, мы познакомились в Красноярске, и Роман предложил поработать вместе. Первой нашей совместной работой стал спектакль «Укрощение строптивой» в Театре Наций, потом были спектакли в МХТ «Трамвай «Желание» и «Торжество любви» в новосибирском театре «Глобус». Из недавнего – Роман Николаевич пригласил меня работать вместе в постановке «Кориолан» в Омском драматическом театре. Так что «Биндюжник и Король» случился уже после многолетней совместной работы. Он пригласил нас с Анной Закусовой, хореографом спектакля, и мы, не нюхая пороху, согласились.
Почему не нюхая пороху? Были сложности в работе?
Самой большой сложностью было как раз создать аранжировку. Ведь музыка Александра Журбина из известного мюзикла «Биндюжник и Король» у всех на слуху, предстояло дать ей звучание, соответствующее общей идее постановки и сценическому пространству. Получилось так, что мое решение, звуковая идея, которую я придумала изначально и с которой приехала в Красноярск – идея камерного мюзикла – не соответствовала сценографии, которую я увидела. Пришлось все менять, даже на уровне музыкальной затеи.
фото Виктора Олейника
Если в деталях, то как это выглядит: вы планировали ансамбль из трех скрипок и трубы, а, увидев сценографию Даниила, решили, что все будет жестко, и поэтому нужны басы и барабаны
Не совсем так. Я почувствовала не жесткость, а некую отстраненность и символичность образов в сценографии, их большой масштаб, к которому камерность музыки не подошла бы. Вероятно, при большом желании можно было бы поженить мою идею со сценографией Даниила. Но все же я решила изменить музыкальный рисунок, поняла, что это должно быть что-то более смелое, может, даже дерзкое. В итоге ансамбль состоит из ритм-гитары, соло-гитары, баса и ударных. Также есть кларнет и скрипка – инструменты, характерные для еврейского ансамбля.
Роман хотел, чтобы зрителю было неуютно. Как на уровне музыки вам удалось передать это?
Я долго думала о том, как же можно в аранжировке выразить драматургию образов. И, пожалуй, одним из самых «неуютных» оказалось звучание музыкальных высказываний Бени Крика. Вот он как раз и вносит тот самый дерзкий, порой даже агрессивный акцент в общую партитуру спектакля. В этой «неуютности» его бунт и его молодая сбивающая с ног воля. Гитары звучат с перегрузами, тяжелый бас, а ударная установка выколачивает панк. 
Вообще, это очень интересно, что в городе, где есть и музыкальный, и оперный театры, ТЮЗ решается на постановку мюзикла. Это очень смело!
Еще как. Но Роман Николаевич любит ставить непростые задачи для своих актеров – то в визуальном, то в пластическом театре. Правда, здесь сложность была не только для актеров, но и для театра в целом. Потому что, чтобы поставить мюзикл, нужно серьезное оснащение театра: нужно элементарное звуковое оборудование, большой парк микрофонов, мониторов, подвесов и так далее. Здесь – слова огромной благодарности директору театра Наталье Кочорашвили, которая сделала практически невозможное.
А как искали музыкантов и как срабатывался оркестр? Это же получилась сборная группа?
Обычно музыканты не так охотно идут в драматический театр. Есть некие предубеждения. Все-таки, как говорится, музыка – это высшее искусство. (Улыбается). Поэтому, честно говоря, музыканты порой смотрят на драматический театр несколько свысока. Но потом, когда работа над спектаклем начинается, музыканты уже очаровываются процессом и людьми театра, потому что в театре, конечно, живет особая магия.
Расскажите, как происходил процесс музыкального сотворчества с артистами? Как они запели?
В красноярском ТЮЗе оказалось много поющих актеров, кроме того, к ним были приглашены отличные профессиональные вокалисты-педагоги. В спектакле не только сольные арии или дуэты, есть продолжительные хоровые сцены. А чтобы хор звучал должным образом, должен состояться ансамбль. Это требует большого количества спевок и внимательного слушания друг друга. Таким образом, еще до моего приезда, была проведена огромная. И благодаря им уже сам процесс творения спектакля в соединении инструментальной группы с солистами и хором был интересным.
Оля, меня с детства мучает наивный детский вопрос, думаю, хоть раз посещавший всех, кто в музыке дилетант. Вот когда дирижер выходит на сцену…
Что происходит, да? И зачем он машет палочкой? На самом деле, взмахи палочкой, конечно, вершина айсберга, вся основная работа проводится до этого момента. Так что порой в этих взмахах может быть и некая театральность, а в экспрессивности дирижера передаваться общая энергия оркестру и зрителям. Но основное, техническое здесь – это, конечно, координация игры всего оркестра. Вот представьте, что вы сидите здесь и играете свою партию на скрипке, а вон в том конце зала сидит виолончель. И вам ведь непросто слышать друг друга.
Или, например, понятие темпа. Который должен быть общим для всего оркестра, чтобы состоялась музыка. Каждый из нас имеет свой внутренний темп индивидуальный, у нас у всех даже пульс разный. Так вот дирижер заставляет оркестрантов считать, что его дирижерский пульс самый главный! Шучу, конечно, но вообще дирижер – это своего рода конечно диктатор.
В чем состоит величие дирижера?
Передать тот замысел, который он чувствует в произведении, сначала музыкантам, а через музыкантов – публике. Дирижер в музыкальном театре, как режиссер – в драматическом. Он расставляет акценты, передает свое видение и ощущение публике, так называемую интерпретацию. Ну и задает темп и ритм действия. И через все это великий дирижер передает информацию, звучащую в музыке. Ведь что такое музыка? Это тот же «текст», только язык другой, не вербальный, а музыкальный, вот дирижер и читает его слушателям.
К сожалению, умение действительно слушать музыку у многих слабо развито, потому что музыка звучит отовсюду, и ее магия затирается. Мы привыкли к постоянному звучанию мелодий. Постоянный поток шума, радио, музыка в супермаркетах, общественном транспорте, кофейнях на мой взгляд «одуряет» ухо. Мы порой даже не отдаем себе отчет в том, что сейчас ведь что-то звучит, и это что-то «записывают» наши уши. А чтобы услышать музыку по-настоящему, нужно настроиться для начала на тишину.
Maskbook, Евгения Елисеева, апрель 2017
разработка ПО сайта
