Мальчик и его мама
26 ноября 2021
3 спектакля Романа Феодори
Режиссер Роман Феодори вместе с художником Даниилом Ахмедовым и композитором Евгенией Терехиной задумал поставить произведения Клайва Льюиса о Нарнии в порядке не выхода книг, а развития событий. Так сложились обстоятельства, что появились они в Красноярском ТЮЗе в такой последовательности: сначала «Племянник Чародея», потом «Конь и его мальчик». Первую инсценировала Нина Беленицкая, вторую – Ярослава Пулинович.
По идее постановщика Нарнию в «Племяннике чародея» придумывает Дигори. В волшебной стране больная мама превращается в Льва Аслана. Зрители понимают, что мамы нет в живых только в финале спектакля, но происходит это в самой первой сцене, когда за идущей из одной кулисы в другую женщиной расцветает пустыня. В этой концепции Феодори чрезвычайно важны два актерские работы. Анатолий Малыхин превращается из карикатурного злодея в любящего, но бессильного в ситуации близкого родственника, потому что сначала мы смотрим на него глазами Дигори, а в последней сцене нам раскрывают его истинные мотивы. Марина Бабошина играет Мать Дигори как воспоминание, которое уже мерцает, но еще управляет событиями. В этой истории чувство вины неразрывно связано с прощением, за которое и отвечает в итоге ее персонаж.
«Конь и его мальчик» обманывает ожидания зрителей первой части дилогии отсутствием столь же ярких визуальных эффектов, полетов, но продолжает принципиальную тему сиротства и выдуманного мира. Здесь волшебство начинается после пролога, действие которого разворачивается в обычном лондонском сером приюте. Нарния отделена от реальности красным занавесом с ровными складками, за ним выстраиваются иногда нарочито театральные персонажи, у которых часто есть близнецы и двойники. «Я – Кор», – победительно выкрикивает главный герой в финале. До этого мальчика в Тархистане звали Шаста, до того его наказывали как №14, но какое имя ему дал настоящий отец? Это уже трудно вспомнить, но ответить на вопрос, можно ли сохранить себя, эскапировав к фавнам, говорящим животным и королям, важно. Чем счастливее и успешнее жизнь в придуманной стране, тем страшнее реальность. Появившаяся на голове мальчика корона подсказывает, что, скорее всего, в живых его уже нет.
Рассказывая о Питере Пэне в Екатеринбургском ТЮЗе, Феодори вновь обратился к не самому известному произведению Джеймса Мэтью Барри, а приквелу того самого, знаменитого, со страной Neverland и капитаном Крюком. На афише так и написано «Питер Пэн в Кенсингтонском саду». Занявший всю огромную сцену спектакль, благодаря своей продолжительности (чуть меньше часа) и неразветвленному сюжету, выглядит как будто миниатюрой, акварелью рядом с холстом и маслом красноярской Нарнии.
Вместе с соавтором инсценировки Ярославой Пулинович режиссер опускает в действии историю других детей, решивших познакомиться с феями в саду, а Питеру разрешает вернуться к маме только один раз. Дело не в экономии сценического времени, такой шанс действительно бывает единожды. На окнах уже решетки, а у матери другой ребенок. Вероятно, более послушный. В первой сцене мамы вызывают противоречивые чувства, когда в записках, обращенных на Остров Птиц к мудрому ворону Соломону, заказывают себе детей с определенными параметрами повышенной милоты. Некоторые прямо говорят, что хотят ребенка лучше, чем у другой женщины.
В этом спектакле к привычным соратникам постановщика, перечисленным в начале, присоединилась хореограф Татьяна Баганова и ее «Провинциальные танцы». Они не только находят пластику фей и обитателей сада, но и точно работают с куклой мальчика – танцоры как никто близки кукольникам. До своего побега из дома заглавного героя играет крылатая кукла. Исполнитель роли Питера Сергей Молочков будет ждать ее за окном, а потом присоединится к кукловодам в управлении мальчика. В следующей сцене он сам выйдет как будто кукла, чтобы скоро перестать быть зависимым и осознать возможности своей самостоятельности. В этом спектакле, в отличие от других работ Феодори, нет стопроцентного воплощения зла ни в одном персонаже, поэтому герою придется разбираться прежде всего с самим собой.
«Племянник Чародея» и «Питер Пэн…» – спектакли, плотно связанные друг с другом. Хотя бы формально. В обоих действие озвучивает квартет вокалистов, расположившийся перед сценой. В обоих финальная мизансцена отсылает к продолжению истории в проекции самого известного произведения: шкаф с Фавном или окно с Венди. И это подчеркивает принципиальную разность смыслов. Мальчик, потерявший маму, может найти утешение в выдуманной стране. Мальчик, сбежавший от мамы и вовремя не вернувшийся, зависает между двумя мирами. «Серединка-Наполовинку», – так говорят о Питере Пэне несколько раз.
Место действия всех трех спектаклей – Лондон. Британия Феодори и Ахмедова – это страна, где помимо Барри и Льюиса сочиняли Милн и Кэрролл, чьи персонажи также зависли между двумя мирами – сказочным и реальным, где жили рядом с писателями дети – одновременно слушатели и прототипы персонажей их историй.
разработка ПО сайта
