Фестиваль «Новая пьеса»: Театр ищет место в обществе

15 марта 2013

Фестиваль «Новая пьеса» — одна из ветвей «Золотой маски» — тоже начал «ветвиться» и обзавелся мини-фестивалем «Перепост» и социальной программой «Театр + общество».

Программе «Новая пьеса» уже тесно в рамках одного жанра, в котором драматург-демиург приходит с миссией «В-начале-было-слово», а режиссер-медиум доносит слово до публики в первозданном виде. «Новая драма» в этом году попробовала почти все. Даже обойтись совсем без слов.

Традиционные читки сложились в мини-фестиваль «Перепост», объединивший новые европейские тексты, в которых предъявлена «медицинская карта» современного общества: консюмеризм, нетерпимость, национализм.

Свою долю зрительского внимания получил документальный метод verbatim — по его правилам сделан «Подросток с правого берега» Красноярского ТЮЗа. Режиссер Роман Феодори отправил актеров за сбором материала в школы и подворотни самого социально неблагополучного района Красноярска.

Спектакль «Легионеры» Рижского театра на улице Гертрудес зафиксировал исторический перелом — к нам приехал спектакль из бывшей союзной республики, сыгранный на английском. Русский язык для актеров Карла Алма и Карлиса Круминьша такой же чужой, как шведский или немецкий, которые они тоже использовали, чтобы рассказать об экстрадиции латышских легионеров из Швеции в Советский Союз. Эпизод рассмотрен с разных точек зрения: шведского парламента, короля, общественности, самих легионеров (вступавших в СС иногда против воли, а иногда — чтобы отомстить за оккупацию Латвии советскими войсками), советского командования и, наконец, с точки зрения сегодняшних зрителей.

Варшавский Театр на Воли обратился к одной из самых страшных страниц польской истории — бойне в Едвабне. Пьеса Тадеуша Слободзянека «Наш класс» показывает, как польское общество превратилось из одноклассников, соседей и друзей (в классе примерно поровну поляков и евреев) в жертв и палачей. Первую трещину оно дает из-за религиозных различий, и авторы спектакля не боятся подчеркнуть ответственность такого института, как религия.

Но главным ноу-хау нынешней «Новой пьесы» стал социальный проект «Театр + общество», который суммировал попытки театра стать инструментом социальной помощи и найти выход из собственных тупиков. В конце концов, театр, где актеры общаются с себе подобными, играют для театралов, зачастую оказывается такой же закрытой системой, как тюрьма, больница, школа, наркологический диспансер — куда и отправились театральные сталкеры. Вячеслав Дурненков, Юрий Муравицкий, Ольга Калашникова, Мария Зелинская, Оксана Зеброва поехали в исправительную колонию города Батайска с проектом «Арт-амнистия», которая вылилась в работу над «Королем Лиром» (привет братьям Тавиани, снявшим фильм о тюремной постановке «Юлия Цезаря»). Труппу собрали немногочисленную — чуть больше десятка на две с лишним тысячи заключенных, но за право заниматься театром участники готовы были терпеть даже побои: в зоне не любят тех, кто «работает клоуном».

Артисты Liquid Theatre пошли в наркологическую больницу, чтобы вместе с врачами и пациентами работать над пластическим спектаклем «Пока ты здесь» — о феномене зависимости.

Третья группа отправилась в школы — коррекционную (ее контингент — дети с синдромом Дауна, аутисты, детдомовцы с девиантным поведением), так называемую мигрантскую (где учатся дети, плохо владеющие русским), обычную и элитную гимназии. Цель везде была одна — привить детям любовь к чтению с помощью театральных уроков. Подходы разные: в коррекционной не все умеют читать, в мигрантской сказывается разница в менталитете (например, кавказский Ромео не понимал, как можно опуститься на колени перед девчонкой), а в гимназии ученики могут дать фору актерам. Результатом этой акции станет создание театральных методик для учителей литературы.

Все актеры, режиссеры, драматурги, занявшиеся социальными проектами, вынуждены решать не совсем обычные для театра вопросы. Как избежать душевного выгорания? Как найти в себе силы прервать проект (или уже никогда его не прерывать)? Как сломать тотальную закрытость нашего общества? И в конце концов все они искали ответ на главный, «станиславский», вопрос — для чего ты вообще занимаешься театром?

Ольга ФУКС
Vedomosti.ru, 15 марта 2013 г.