Четыре честных разговора
02 апреля 2021
С 2014 года фестиваль «Золотая Маска» организует «Детский Weekend». Это внеконкурсная программа, кураторы которой (в нынешнем сезоне – Анна Казарина и Надежда Стоева) отбирают совершенно разные спектакли для детей и подростков. Критерий один: разговор театра со зрителем должен быть честным.
Общеизвестно, что всё самое интересное для театральной публики 0+ 18- происходит в камерных пространствах. Руководители театров охотнее отдают под эксперимент малые сцены. К тому же бытует мнение, что в огромным залах почти невозможно сохранить интонацию, необходимую при общении с ребёнком. Есть ещё один нюанс: за словом «утренник» (означающим детский спектакль на большой сцене) толпятся неприятные, неловкие воспоминания о неестественно интонирующих перепомаженных сонных артистах, нелепо танцующих в очень ярких костюмах под очень громкую музыку.
Спектакли для детей на большой сцене, показанные «Маской», решительно отодвигают эти мемуары в самый дальний уголок сознания, туда, к натянутой улыбке нетрезвого клоуна с измученной обезьянкой в потных руках. Их место занимают величественные фавны с огромными охотничьими рогами, диско-водяной и подпевающее ему трио лягушек, захватывающие дух видеопроекции и размышления о жутком, но интересном.
Так или иначе, «большие» спектакли, показанные в программе «Детского Weekend-а» говорят, поют, задумываются о свободе и ответственности, дружбе и уважении, о творчестве, восполняющем отсутствие любви и о любви, вдохновляющей на творчество.
***
Большая творческая команда Красноярского ТЮЗа, во главе с режиссёром Романом Феодори и художником Даниилом Ахмедовым, представили две серии «Хроник Нарнии».
«Хроники Нарнии» – парафраз Библии после Холокоста. Главные герои книг – дети, пережившие горе, одинокие, даже одичавшие, были хорошо знакомы сиротам Второй мировой. Жизнь читателей Клайва Льюиса проходила среди руин, им было отчаянно мало этой полуразвалившейся реальности и потому утешение они находили в многочисленных мирах, созданных силой фантазии.
Первый спектакль, «Племянник чародея» рассказывает о том, как и почему родилась Нарния. Понять сложно закрученный сюжет помогает смена ритма, когда бурно развивающееся действие вдруг замедляется, а иногда даже ставится на паузу, комментируется, осмысляется. Перемещения между наслаивающимися вселенными облегчают плашки с названиями, а героев сопровождает система музыкальных лейтмотивов (композитор – Евгения Терёхина). Сцена полна магии – графическая анимация и видеомэппинг оживляют, преображают, возносят, прячут предметы и героев, сворачивают и разворачивают пространство так, словно законов гравитации не существует. Где-то, за пределами театра, они наверное действуют, но здесь и сейчас их побеждает волшебство (за эти рукотворные чудеса отвечает студия «Di.Vision»).
Скромный парнишка Дигори (Александр Князь) остро переживающий болезнь матери, знакомится с любопытной и смелой Полли (Екатерина Кузюкова). Дядя мальчика, обаятельно сыгранный анатолием Малыхиным, – чудак, сумасшедший профессор с взлохмаченной шевелюрой, настоящий чародей, отправляющий детей в магическое путешествие. Им предстоит встреча с могущественной ведьмой Джадис – но кто бы узнал в этой крайне неприятной женщине, бьющей наотмашь и орущей дурным голосом, изящную холодную Белую колдунью, в равной мере хитрую и жестокую? Джадис (Екатерина Подлесная) – едва проснувшееся зло, действующее нахрапом, силой. Но к финалу она начинает понимать, что движет людьми и учится сплетать интриги, червяком вползать в души. Потом она овладеет этим искусством в совершенстве, но пока, пока искушение мальчика ей не удаётся.
Пережив множество приключений, Дигори получает волшебное яблоко, которое может исцелить любого. Однако оказывается, что мама умерла ещё несколько месяцев назад и помощь теперь нужна ему самому… Травматический опыт полезен, но личность формирует не само горе, а реакция на него, способ преодоления, переживания. Дигори ушёл в творчество, создав Нарнию. Этот волшебный мир разворачивается во всю ширь лишь в увертюре спектакля – равноправные разнообразные жители Нарнии, загадочные и замысловатые, устраивают своеобразное дефиле, особенно выразительное на фоне дождливого дымчато-туманного Лондона.
Во втором спектакле – «Конь и его мальчик» – визуальное противопоставление становится очевиднее: мир реальный – серый, тусклый, ограниченный, холодный; мир воображения – цветной, яркий, безграничный, тёплый. Девочка и мальчик (Юрий Киценко и Елена Кайзер) отказываются вести себя так, как того требуют антигуманные правила приюта, и их запирают в подвале. Чтобы не замёрзнуть насмерть, они придумывают истории – про себя в других обстоятельствах. В нафантазированном ими мире тоже есть проблемы – но здесь все неприятности преодолеваются, все враги побеждаются – чистыми помыслами, храбростью, преданностью, дружбой. Мальчик, выросший у бедного и мелочного рыбака, оказывается сыном короля. Девочка, которую отец попытался выдать замуж за влиятельного чиновника, сбегает из дому и помогает другу предотвратить большую войну. Помогает им чета говорящих лошадей, граждан Нарнии, давным-давном угнанных из дома.
Финал спектакля убеждает, что и в реальности добро способно перебороть зло. Вернувшийся в серый класс Мальчик-Шаста-Кор практически начинает революцию, отвоёвыя своё право носить имя, а не номер. Другие дети, распалённые его примером, накидываются на извергов-учителей, начинают сурово молотить их – и занавес закрывается. В этот момент очень хочется в Нарнию, где агрессии нет по определению, где не надо доказывать свою правду кулаками, потому что иначе просто не работает.
Во втором спектакле сюжет развивается стремительно, динамично, героям некогда вдумчиво поговорить, и многое в спектакле построено на движениях, жестах, взглядах – и здесь точность актёрской игры важно особенно. В интонациях и прикосновениях можно разглядеть историю отношений девочки и мальчика, взросления их влюблённости. В недопонимании, назревающем между королём и королевами Нарнии уже заметен будущий конфликт, но пока, пока они ладят.
В гуще чудес и суматохе приключений юмор на вкус как приправа, специя, делающая спектакль острее. Лучше всего балансировать между пафосом и иронией получается у отшельника (Александр Князь).
Центральная, основополагающая фигура «Хроник» – лев-бог, величественный Всетворец Аслан. Его не играют, он – изображение царственного лика на занавесе, проекция на полотне, он – рык и речь. В первой части его голос – женский, голос умершей матери, во второй – мужской, голос потерянного отца. У всех, вероятно, есть свой Аслан, не зависящий от наших о нём представлений, невидимый, но ощутимый, которому нельзя врать, предавать, обманывать, в которого необходимо верить…
***
В музыкальной сказке «Летучий корабль» пермского Театра-Театра лирическая история любви соединилась с политической сатирой. Режиссёр Дамир Салимзянов и художник Елена Сорочайкина в очередной раз доказали: любовь за деньги не купишь, дружба строится на уважении, а на стереотипы не следует обращать слишком много внимания.
Скрюченный старостью царь-государь вылезает из оркестровой ямы и объявляет: денег нет, но вы держитесь! Народ безмолствует. Истощённую казну готов пополнить министр-миллионер Полкан (Александр Аверин), облачённый в золотые одежды чуть более, чем полностью. Но за своё щедрое пожертвование он просит в жёны дочку царя, пышущую молодостью Забаву – не потому, что влюблён, а потому, что хочет достигнуть высшей власти. Сердце девушки принадлежит другому – доброму трубочисту Ваньке. Но так как как отец настаивает на своей кандидатуре, Забава ставит условие: выйду, мол, за того, кто первые покатает меня на летучем корабле. И начинается…
Ваня (Антон Девятов) – человек несложный, даже глуповатый, но, во-первых, недостаток этот за собой знающий, а во-вторых, с него много и не требуется. Цель – простая и путь к ней он выбирает прямой, бесхитростный. Влюбился – действуй. А вот жрец золотого Тельца Полкан сам ничего делать не планирует, намереваясь попросту срубить конкурента на финальном этапе. Шпионами он назначает троих молодцов – беспредельно тупых, но достаточно исполнительных. Дело не в их невысоких моральных и интеллектуальных качествах, дело в их несвободе. Ваня хочет – и делает, Забава желания жить с Полканом не имеет – и настаивает на этом, а они живут по указу, даже не зная толком, зачем. И Ване, и Забаве, важны свобода, вера в свои мечты.
Путешествуя навстречу счастливому финалу, распевая беззаботную песенку, трубочист знакомится с харизматичным Водяным, руководящим диско-коллективом из лягушек и пиявок. Затем его открытая нараспашку душа и искренняя готовность помочь покоряют валькиревидных бабок-ёжек (а заодно и гиганстких ёжкиных кошек). И корабль, конечно, в конце концов Ванька построит и даже поднимет его к самым облакам. Сначала будет воздухоплавателем, а потом, глядишь, и царём этой сказочной страны, где молодые подружки царевны лихо танцуют стриптиз у берёзок, министры умеют только поворачивать головы по направлению ветра, а на гербе красуется двуглавый медведь в короне.
***
Пьеса Анастасии Мордвиновой «Подвиги Геракла» в постановке режиссёра Констатина Муханова в Челябинском молодёжном театре рассчитана на подростков – и, кажется, исключительно на них. Главный герой, Гера-Герасим (Артем Прокудин), мальчик тринадцати лет, приезжает на каникулы к бабушке в глушь. И сразу попадает в историю: местная шпана предлагает своеобразный обряд инициации – убийство кошки. Гера наотрез отказывается и зарабатывает уважение местной красавицы Тани. Парень начинает мнить себя героем, хотя совершённый «подвиг» на «подвиг» тянет с большим трудом. На это можно было бы закрыть глаза, если бы дальнейшее его поведение свидетельствовало о личностном росте. Однако Гера, начавший сравнивать себя с не много не мало с Гераклом, тип неприятный. Конечно, и за античным героем водилось много всяких недостатков и несимпатичных поступков, но смелости духа у него не отнять. Гера же, по большому счёту, старается казаться, а не быть хорошим человеком. И в сравнении с ним выигрывает даже шпана – эти парни хотя бы не притворяются теми, кем не являются.
Пространство глуши, где Герасим проводит лето, представлено художником Анной Костриковой в виде старой трибуны, развалившейся на куски колонны и большим кругом видеоэкрана. На нём в укороченном виде возникают названия подвигов и, в самом конце, титр, поясняющий события финала. Окружающих людей герой начинает распределять по ролям: парни в спортивных костюмах – враги, Таня – прекрасная возлюбленная, дед, неустанно охраняющий заброшенный аэродром – жертва. А вокруг событий, всё дальше отстающих от античных прототипов, порхают отягощённые толстинками и масками люди в белом, немой хор.
Запутавшийся и всех разочаровавший Гера уезжает, и возвращается лишь через семь лет. Изменился он только костюмом, переодевшийся из неряшливого подросткового хипстерского лука в элегантный студенческий кэжуал. У него всё тот же взвинченный тон, резкость, неспособность – а вернее, нежелание – идти на компромиссы. Он по-прежнему не понимает деда, поддерживающего лётную полосу в чистоте и порядке, даже укоряет его в бессмысленно прожитой жизни. Дед (Ринат Загидуллин), отчитываясь по старенькой рации, не обращает внимания на Геру, потому что знает: если каждый день делаешь свою работу так хорошо, как только можешь, невзирая на то, что в глазах многих она выглядит глупой и ненужной, ты и есть настоящий герой, герой повседневности. И твоё имя может не быть похожим на имя статного античного полубога, и ты сам можешь не делать ничего сверх. Победа над собой – подвиг, который Гера так и не совершил.
Фотографии с сайтов театров
разработка ПО сайта
