Бесславные мстители.
В Красноярске показали премьеру «Дубровского»
26 ноября 2025
В Красноярском ТЮЗе выпустили масштабный спектакль «Дубровский». В версии главного режиссера театра Мурата Абулкатинова пушкинский герой стал не столько русским Робин Гудом, сколько русским Гамлетом, считает побывавшая на премьере Марина Шимадина.
Красноярский ТЮЗ — один из лучших в стране театров, работающих для детей, подростков и взрослых, фантастические спектакли-феерии его бывшего художественного руководителя Романа Феодори и художника Даниила Ахмедова не раз становились номинантами и лауреатами премии «Золотая маска». Ученик Сергея Женовача Мурат Абулкатинов выпустил здесь уже две работы: камерную скандинавскую притчу про смерть «Поход в Угри-Ла-Брек» и стильного «Евгения Онегина» на большой сцене, получившего Гран-при фестиваля театрального искусства для детей «Арлекин». После этого успеха в 2024 году он был назначен главным режиссером театра.
«Дубровский» его первая премьера в новом статусе и потому воспринимается если не творческим манифестом, то программной заявкой, определяющей вектор развития театра.
Впрочем, для самого Мурата Абулкатинова это скорее продолжение размышлений, начатых в других постановках. Его режиссерский почерк узнается сразу же — лиричный и меланхоличный. Актеры произносят текст нарочито медленно, словно накапливают энергию, чтобы потом выплеснуть ее в экспрессивном танце. Классический сюжет режиссер не столько осовременивает или интерпретирует, сколько отстраняет, очищает от исторического и бытового контекста. Постоянный соавтор режиссера художник Софья Шнырева выстраивает вневременное условное пространство из грубых досок, меж которых иногда пробивается неземной свет (художник по свету Евгений Ганзбург). Метафизическое пепелище русской жизни с ее вечными заборами и частоколами, где пол засыпан золой от пожара. Для полноты картины перед сценой еще иногда опускается железная решетка — это и клетка с медведем, которого изображают, наваливая на одного из артистов множество шуб, и метафорическая стена, разделяющая влюбленных.
Но характер царящего тут зла не столько социальный, сколько инфернальный. Помещик Троекуров Вячеслава Ферапонтова — заносчивый, своенравный деспот, но не единственный антигерой. Короля тут играет свита: его приближенные выглядят шайкой нечисти, их передергивает и корежит от одного упоминания Дубровского как черта от ладана. Мистический вайб нагнетают и стол с оплывшими свечами, словно для какого-то ритуала, и тревожная музыка Симоны Маркевич, и костюмы в строгой черно-белой гамме. Собак из псарни Троекурова артистки в бальных платьях изображают, надевая черные маски и намордники. Даже безобидная соседка Глобова (Екатерина Кузюкова) выглядит роковой «пиковой дамой», а стряпчий Шабашкин (Александр Князь) — мелким бесом из табакерки.
В этом серпентарии любовь чистой душою Маши (Ксения Шарыпова) и романтического Дубровского (Артем Цикало) закономерна и обречена. Лирические сцены их тайных встреч на чердаке осенены светом спускающейся хрустальной люстры, которая стала уже фирменной деталью постановок Абулкатинова. А тоскующую в одиночестве героиню засыпает снегом, будто подвенечной фатой. Куда в самом деле без снега в русской классике?!
Интересно, что инсценировка Дмитрия Богославского начинается с середины истории, где Дубровский уже ушел в леса, и строится как серия флешбэков.
Герой мучительно размышляет: «Как я оказался в этой точке?» Все начиналось с благородных мыслей о мщении за бесчестие и смерть отца, о возмездии, которое должно свершиться на этом свете, а не на небесах. А обернулось «русским бунтом, бессмысленным и беспощадным», как напишет Пушкин уже позже, в «Капитанской дочке». Обернулось поджогом родного дома и страшной смертью в огне пусть не лучших, но все же людей. Эту сцену в спектакле решают условно — артисты обмазывают голые торсы золой, — что не отменяет ужаса происходящего.
Размышлять о справедливости и милосердии Мурат Абулкатинов начал еще в «Буре» Шекспира, поставленной им в «СамАрте»: там волшебник Просперо обнаруживает, что месть брату, отнявшему у него трон, не так сладка, как ему казалось во все годы заточения на необитаемом острове. Но еще более явные переклички возникают с «Гамлетом», которого режиссер в прошлом сезоне выпустил в Театре на Таганке. Принц датский в его версии отказывается мстить и убивать, не позволяет втянуть себя в замкнутый круг кровавой вражды, борьбы за власть, которая ему кажется бандитскими разборками. Дубровский, наоборот, поначалу исповедует архаичный принцип «око за око», но скоро понимает, что эта дорога ведет в тупик, что насилие и смерть не оставляют места для жизни и любви. А главной героиней спектакля внезапно оказывается Маша: она жертвует собой и соглашается выйти за старого князя (Анатолий Кобельков), чтобы спасти любимого от преследования. Знаменитой сцены с нападением на свадебный кортеж, породившей мем «Спокойно, Маша, я Дубровский», в постановке нет вовсе, хотя в анонсах обещали бойню в духе Тарантино. Так что определение «разбойничий роман» не вполне подходит. Скорее это готический триллер — жанр, популярный у подростков, которые обожают все мрачное и роковое. Так что премьера Красноярского ТЮЗа наверняка найдет свою целевую аудиторию и, возможно, даже заставит кого-то прочитать «Дубровского».
разработка ПО сайта
