Алексей Крикливый: «Радикальных изменений не будет»

02 октября 2012

3 октября в Красноярском ТЮЗе состоится премьера спектакля «Заводной апельсин» по одноименному роману Э. Берджесса. Аванпремьера этой постановки состоялась 6 апреля. Режиссер Алексей Крикливый немного приоткрыл завесу над тем, какие изменения ожидаются в обновленной версии его спектакля.

- Алексей, самое существенное обновление, насколько я понимаю, в актерской команде?

- Да, в спектакле сразу четыре новых актера. Александр Мишин в этом сезоне ушел из ТЮЗа, и на его роль Полисмента вводится Денис Зыков. Полностью обновилась и банда Алекса (Алексей Алексеев), поменялись все его дружки: Джорджика будет играть Александр Князь, Пита – Юрий Суслин, а Тёма – Александр Дьяконов.

- Какие еще изменения, помимо вводов?

- Часть изменений продиктована именно вводами – все-таки, в спектакль вошли другие люди! Но это вовсе не значит, что мы переделываем историю под них. Просто с учетом их индивидуальностей в «Апельсине» появляются какие-то новые краски, некоторые сцены высвечиваются по-другому, не так, как они нам виделись раньше. В процессе репетиций что-то сокращается, корректируется, меняются некоторые акценты. Кое-где, как мне кажется, было бы точнее сделать другую музыкальную основу сцены. И так далее.

- Сочиняете по ходу работы?

- И мы абсолютно свободны в этом сочинении. Наверное, моя доля сочинительства здесь все же побольше. (Смеется.) Но и вклад актеров тоже существенный. Радикальных изменений не будет, просто возникает немного другая версия того, что уже было придумано. То, что мне на сегодняшний момент кажется более точным. Была бы возможность продолжить эту работу еще, я шел бы по тому же пути. И, возможно, еще какие-то сцены переосмыслил бы. Но даже при той нехватке времени, которая особенно остро ощущается за два дня до премьеры, это очень полезная чистка. Возможно, кому-то покажется, что я признаюсь в своих слабостях. Но мне хотелось бы думать, что я отношусь к себе достаточно трезво и вижу свои недоработки – именно свои, я не имею права обвинять артистов. Что-то не успели, не довели до желаемого качества. Но все-таки и объем работы был очень большой – меньше чем за два месяца, что были даны на работу над «Апельсином», нам пришлось создать не только спектакль, но и саму пьесу. Что ж, остальное придется корректировать уже в процессе проката спектакля.

- Что бы ты хотел изменить в «Апельсине», но не можешь?

- Я хотел бы, чтобы он шел в трех действиях с двумя антрактами – мне кажется, это было бы грамотнее. Тогда и прием чище, и конструкция, и мысль точнее. И вообще, роман написан в трех частях. А мы рубим ровно посередине, в момент эмоциональной точки. Но, как меня уверяют, на правобережье Красноярска мало кто из зрителей досидит до конца спектакля, который заканчивается после десяти часов вечера. Не знаю, как к этому относиться, могу только сожалеть.

- После аванпремьеры в твой адрес были упреки, что ты убрал из произведения всю жесткость, даже излишне романтизировал своего героя. Ты с этим согласен?

- Я не считаю, что романтизировал Алекса. Просто я пытался понять, что он за человек, за что его любить, хотя бы в финале. И, возможно, поэтому он не выглядит абсолютным негодяем, выписанным одной черной краской.

- А нужно ли его любить?

- Конечно. Любой человек – негативный он или позитивный – может попасть в ситуацию, которую врагу не пожелаешь, от этого никто не застрахован. Я имею в виду примерно середину спектакля, когда Алекс проходит через тюрьму, здравницу и прочие испытания. Ведь что самое главное в «Апельсине»? Это история про определенный выбор человека. Как говорит в спектакле священник, иногда злой человек, сознательно избравший зло, лучше доброго, если тот выбрал добро не по своей воле. Ведь так и в жизни – нас все время толкают на какой-то выбор. За белых ты или за красных, за приговор Pussy Riot или против? А если я не поддерживаю ни тех, ни других, если я, уважая право людей на их выбор, выбираю свой путь? Почему он не заслуживает такого же уважения со стороны окружающих, почему все вокруг настаивают, что ты непременно должен разделять чью-то точку зрения? Именно это происходит с Алексом: его тащат в одну сторону, в другую, а в конце он понимает, что есть еще и некий третий путь. Который, может быть, и делает его свободным человеком. И это не бездумный пофигизм, а индивидуальная позиция. На которую каждый из нас, я считаю, должен иметь право.

Елена КОНОВАЛОВА
Интернет-журнал "Красноярск Дэйли",
2.10.2012