20 января 2016
Премьеру признали неординарной работой и очередным этапом творческого роста театра.
Критики, приехавшие из разных городов, были единодушны в том, что это интересная работа театра и новая ступень в его развитии. Многие отметили, что создателям спектакля удивительным образом удалось соединить несоединимое — прозу Бабеля и эстетскую, выверенную форму современного визионерского театра. Принято считать, что такой театр воздействует только на эстетическое чувство зрителей, не вызывая сопереживания. Но «Биндюжник и Король» Красноярского ТЮЗа заставляет в этом усомниться. В спектакле есть и отточенная форма, и психологизм, и высокий уровень обобщения.
Олег Лоевский, театральный критик, основатель и художественный директор фестиваля «Реальный театр» (Екатеринбург): «Мы не в первый раз видим этот театр, видим, как меняется его труппа, как меняются те задачи, которые она решает. Для меня это самое главное, потому что артист растёт от задач. Появляется режиссёр, который ставит перед ним серьёзные задачи, — артист растёт. И здесь важно то, что актёры освоили ещё один жанр, освоили серьёзно. Это работа, которая заслуживает внимания и открывает перед театром какие-то новые горизонты. В будущем задачи будут ещё более усложняться».
Ирина Ульянина, театральный критик (Новосибирск): «Я очень была удивлена, что Роман Феодори взял именно этот материал. Что это мюзикл, я как раз не удивляюсь, потому что редкие драматические театры в наше время не поют и не танцуют. Музыкальные спектакли ставятся везде и гордо называются мюзиклом. И обычно в драматических театрах, где мне довелось видеть музыкальные постановки, огромная проблема возникает у артистов. И дело даже не в том, что они немного скованны и больше внимания уделяют музыкальным номерам. Они и исполняют их как номера. А здесь нет этого зазора при переключении. В этом спектакле артисты очень легко переключаются с речи на пение и обратно — легче, чем артисты оперетты. И это очень хорошо. Актёры позволили своим персонажам петь, танцевать и говорить совершенно естественно и органично».
Анна Банасюкевич, театральный критик (Москва): «Это другой эстетический пласт для этого театра, с которым мы прежде не сталкивались. Я не видела этих артистов поющими, не видела их прежде в такой эстетике. У меня всё время было ощущение столкновения строгого визуального театра с музыкой, почти шансонистой, с эстетикой городского романса, то есть вещей несоединимых в моём представлении. Но известно, что какие-то художественные открытия рождаются именно в поле подобного неожиданного соединения».
Лариса Барыкина, музыкальный и театральный критик (Екатеринбург): «Я потрясена, потому что не представляла, что в Красноярске может быть такой уровень актёрский. В этом спектакле перед артистами стоят совершенно невероятные задачи. Во-первых, это всё, что связано со звуком, с вокалом, с произнесением, когда не должно быть неестественных переходов между пением и речью. Для актёров это задача колоссальной сложности — слышать себя, слышать оркестр, слышать партнёров и выстраивать точную интонационную партитуру. Кроме звука это пластика. Вообще, весь спектакль очень сложно устроен. Это огромная полифоническая, многосоставная махина, которая воздействует на зрителя очень мощно. Сама идея соединить горячую прозу Бабеля с холодным, расчётливым визионерским театром, — это отлично и примеров этому нет. В какой-то момент в спектакле происходит эмоциональный прострел. Тут, конечно, и режиссура сработала вместе с художественным, визуальным оформлением, и артисты. Когда происходит этот слом, становится по-настоящему больно и начинаешь понимать, что находишься в русском театре».
Фото: Лариса Федорова.
